— И этот час я провел, разглядывая тебя, — убивал он ее признаниями, — как видишь, я все еще здесь. Не сбежал в ужасе.
Дэн подхватил халат, положил на стиральную машинку, оглядел ее с ног до головы.
— Ты очень красивая, Ир, — проговорил он. — Ну, если не обращать внимание на зеленоватый оттенок лица.
Ирина нервно рассмеялась.
— Ты такой засранец, Бирюков.
— Да знаю. Придумай уже чего-нибудь новенького, а то становится скучно.
— Я бы рада, да башка раскалывается.
— Тогда залезай в ванну.
— Есть, шеф, — послушалась она, включила воду. Прохладную, как и советовал Денис.
— Надо почаще тебя поить. Такая милашка становишься. Ночью без тормозов, совершенно ненасытная, а утром сама покорность, — усмехался Дэн, пристраиваясь за ней под душем.
Его ладони легли на ее талию, скользнули к животу. Ирина инстинктивно напряглась, вздрогнула. Денис даже не думал принимать это за знак к отступлению, наоборот. Он склонил голову, мягко прикоснулся губами к изгибу шеи.
— Чего ты так боялась мне показать? Животик свой? — тихо проговорил он, гладя мягкую плоть ладонями, поднимаясь выше. — Или грудь?
— Дэн, чего ты хочешь? Мне обязательно нужно все сказать вслух? — рассердилась на него Ира.
Ее, конечно, немного успокоило, что он не брезгует увиденным, но и отрицать плачевное состояние собственной фигуры было бы лицемерием.
— Скажи. Иначе мне очень тяжело с тобой спорить.
— Грудь висит, живот торчит. И спорить тут не о чем, — резюмировала Ирина самокритично и поджала губы.
— Факты — вещь упрямая, да? — хохотнул Деня.
— Издевайся, давай.
Он мог бы сто тысяч раз сказать, что ему нравится трогать ее мягкий живот, что грудь у нее нормальная, большая, такая, как ему нравится, но знал — не поверит. Поэтому Денис пошел на хитрость.
— Знаешь, я однажды в Москве трахнулся с обалденной девкой. Она модель вроде. Такая вся из себя: молоденькая, хорошенькая, соска в общем, — начал он откровенничать. — Мне все мужики завидовали, когда я к себе повез ее.
— Ой, только не говори, что она оказалась тупой, и мой искрометный ум компенсирует все физические недостатки, — фыркнула Ирка.
— Дорогая, твой искрометный ум — заноза в моей заднице. Ты намного больше привлекаешь, когда помалкиваешь. Я вроде уже говорил?
Ирина закатила глаза.
— Говорил.
— И девочка та далеко не колотушка оказалась, очень даже умненькая, интересная. Только вот на животе у нее не было живота.
— Как так?
— А вот так. Там кубики были. Все шесть, четкий пресс. А до кучи еще и силиконовые сиськи. Такое ощущение, что совокуплялся со стиральной доской и резиновыми мячиками. Где ни тронь — везде какая-то синтетическая хрень. Не баба, а деревянный баобаб какой-то. С тех пор меня тошнит от идеальных фигур. Нет, они, конечно, отлично выглядят, но одними-то глазами потрахаться не выйдет. Это не секс, а онанизм какой-то получится, — вещал Деня, намыливая тело девушки цветочным гелем.
