Я не должен был ходить, но сидение в одной и той же проклятой комнате ночь за ночью сводило меня с ума. Колено не заживет без движения, и я не смогу жить, пока не вернусь на поле. Мои ноги требовали бежать. Моя рука – бросать. Я больше не мог смотреть записи прошлого сезона. Я хотел читать реальную защиту.
Я мог справиться с тремя стремительными полузащитниками, но эта неопределенность была хуже, чем атака. Я понятия не имел, что случится с моей карьерой или как я могу это исправить.
Или можно ли это еще исправить.
Возможно, я все испортил.
Возможно, я уже все проебал.
– Это была всего лишь предсезонная игра, – Лия прислонилась к дивану. Она обмахнула лицо и рухнула на подушку, уронив сумочку на ноги. – Только одна. Новички играли только в первой четверти. Если бы ты был там, ты бы выглядел также впечатляюще, как Мэтт.
– Да, но меня там не было. Я был в стороне от этого. В чертовых трениках.
– Джек…
– Он был пятым. Пятым! Я был первым в общем зачете. Я побил рекорды. Я провел команду от одного из худших рекордов в Лиге до плей-офф в первый год. Мы второй год держим первенство. Это должен был быть мой сезон.
– Это все еще так.
– Ерунда. Это не так. Лига ищет причину, чтобы выгнать меня. Тренер Томпсон смотрит мне в лицо каждый чертов день и ждет, когда он сможет сделать звонок. И, Господи... – я указал на разбитый телевизор, – СМИ истекают слюной, ожидая момент, когда я совершу одну маленькую, чертову ошибку.
Лия сложила руки на коленях.
– Ты знаешь, что совершил много ошибок в прошлом.
– Я изменился!
– Нужно время, чтобы восстановить репутацию. Ты не можешь щелкнуть выключателем, решить, что ты изменился и ожидать, что все это примут, – она ухмыльнулась. – Если бы это было так, я бы осталась без работы.
– Но ты знаешь, что я изменился, – я уставился на нее, наблюдая, как ее идеальные губы приоткрываются. – Не так ли?
Эти большие шоколадные глаза слишком быстро отвернулись.
Этого-блядь-не может быть!
Мое сердце колотилось так сильно, что кровь чуть не капала из ушей.
– Ты не веришь, что я изменился.
Лия протянула руку.
– Я этого не говорила.
– Ты ничего не говорила.
– Мы только что... – она прочистила горло. – Я знаю настоящего тебя всего несколько месяцев.
– Да. С тех пор как ты носишь моего ребенка.
Лия замерла.
– Это несправедливо.
– Я был достаточно хорош, чтобы сделать тебе ребенка.
– Я никогда не говорила, что ты плохой человек.
– Ты никогда не говорила этого вслух, – я ходил, несмотря на боль в колене. – Команда не верит в меня. Лига считает меня куском дерьма. Что насчет тебя?
