Я была в такой клинике на практике. Работала с людьми, которые знали, но не могли рассказать. Это страшно. Человек сидит перед тобой с пустым взглядом и слюну пускает, а потом начинает чего-то писать. Много, быстро, так, что чернила в ручки заканчиваются за десять минут. Перед тобой появляется альбом формул, которые ничего не говорят, но которые так важны, а человек вновь угасает. Он опять смотрит в пустоту, пуская слюне, до очерёдного пробуждения. Но там можно было легко защитить диссертацию. Один молодой учёный защитился, предложив прямой метод стимуляции мозга, через мелкие разряды, которые отправлялись напрямую в мозг несчастного. Информация из мозга выходила быстрее. Не приходилось ждать годами, года её носитель сможет её переварить и выдать на свет, для потехи учёным. И пусть, что человек после этого умирал. Считалось, что люди, которые попадали в эти застенки уже не были живыми. Они становились флешками. Дисками, на которые записывалась информация, при этом переставали быть людьми.
Такой участи для себя я не хотела. Голова продолжала болеть. Знания укладывались рядами, книгами, картинками. Хотелось спать. А потом словно произошёл щелчок и всё прекратилось. Только цвет глаз остался.
Рена меня уже ждала на площади перед центральным фонтаном. Она сидела на лавочке по-детски болтала ногами и грызла орехи, которые держала в бумажном кульке. Невысокая, черноволосая, на вид ей было около тридцати. Длинная юбка коричневого цвета, вязанная серая кофта, потому что уже начало холодать, на голове короткая косынка, которая лишь прикрывала собранные волосы. Когда я подошла к ней, Рена посмотрела на меня.
— Что с глазами? — спросила она.
— Болят с непривычки, — ответила я, невольно поправляя очки с тёмными стёклами.
— Ну-ну, — она хмыкнула, всем своим видом показывая, что мне не поверила.
— И что это значит? — спросила я, подсаживаясь к ней.
— То и значит, — последовал ответ. — Доверие за доверие или так и будем сидеть здесь, да смотреть на то как девчонки с парнями хихикают.
Напротив стояла компания из двух девушек и трёх ребят, которые о чём-то болтали. От них так и веяло молодостью и желанием жить. Первая любовь, первые отношения, улыбки, прикосновения, которые порой говорят намного больше, чем слова. Я смотрела на них и чувствовала себя старухой. У меня уже было такое с Денисом. Я вспомнила, как краснела, когда наши руки случайно столкнулись на лабораторной или терялась, когда мы вмести оставались после лекции убирать аудиторию. Тогда я чувствовала себя такой косноязычной. Несла какую-то чушь, а он от меня не отставал. Любовь тогда была чистой, искренней. Мы гуляли по вечерам, готовились к экзаменам в библиотеке и не думали о том, как друг друга подставить, чтоб устроиться на более престижное место.
