— И как у вас? Все серьезно? — ей не нравились такие разговоры, потому что собеседник неизменно требовал отвечать откровенностью на откровенность, а она не любила вмешательства в свою личную жизнь. Достаточно уже и того, что вся стройка обсуждает их отношения. Но видя, что Дидем надо выговориться, она поддерживала разговор.
— Да, серьезно. — Дидем мечтательно подняла глаза к небу. — Меня даже Айдан к себе вызывал по этому поводу!
— Да? — удивилась Лера. — Серьезно?
— Да! — гордо ответила Дидем.
— Странно, а нас с Дэнизом никто не вызывал, — удивилась Лера.
— Ну вы же вместе просто так, на время проекта, а мы с Эрдалом любим друг друга.
И почему она никогда в нужную минуту не может найти подходящих слов в ответ?! Она затушила сигарету и, сославшись на срочную работу, ушла к себе. Настроение было испорчено. На ком-то надо было сорвать злость, и этим кто-то естественно оказался Дэниз. Лера еще за день себя накрутила, тихонько поплакав за офисом, пока ее никто не видел. Так что к вечеру она уже сама себе напоминала мегеру, но ничего не могла с этим поделать.
— А твоя мама обо мне знает? — спросила она Дэниза, когда они под вечер вышли на ее перекур.
— Да, — сначала ответил он спокойно, потом посмотрел на нее внимательно. — А что? Мы же с ней подарок тебе выбирали, конечно, она о тебе знает!
Эх, такая зацепка поорать-поистерить ушла!
— Угу, — Лера демонстративно курила в сторону.
— Валерьюшка, что случилось?
— Ничего, — ее обычный ответ, когда она чем-то была взбешена.
— Я же вижу, что что-то случилось!
— А невеста твоя обо мне знает?
Это было так притянуто за уши, что в каком бы Лера состоянии не была, она это понимала, и продолжала вести себя, как ребенок.
— Я говорил тебе, что мы разорвали помолвку. Я с ней не общаюсь, ты об этом знаешь. Валерия, что случилось?
Она проигнорировала серьезность его тона. Она была вся в своих переживаниях.
— Как? И ты ей не похвастался, что нашел дурочку, с которой можешь трахаться до конца проекта. Вся стройка знает, а она еще не в курсе?!
Слезы от жалости к себе готовы были уже пролиться, когда он схватил ее за руку повыше локтя и резко развернул к себе:
— Кто тебе что сказал? — спросил он с потемневшим лицом.
— Дидем! У нее любовь с Эрдалом, а у меня любви и быть не может потому что я русская — да?
Он еще крепче сжал ее руку (наверняка останутся синяки):
— Ты понимаешь, что ты сейчас и себя и меня унижаешь этим?! — зло прошептал он, наклонив голову к самому ее лицу. — Какая разница, что тебе говорит какая-то Дидем? Тебе не нравится как я к тебе отношусь? Тебе не нравится мое уважение? Хоть кто-то в офисе косо на тебя посмотрел? Ты на меня вылила грязь, только потому, что какая-то Дидем тебе что-то сказала?
