— Спокойной ночи, милая. Сладких снов!
И все равно его не было, не смотря на звонки и смс-ки. Его не было. Не с кем было обсудить, что учудил тот или иной инженер в офисе, некому было поплакаться, что она ничего не успевает, некому было обнять ее и прижать к себе.
Остался только его запах в постели. Она так и засыпала, прижавшись лицом к подушке на его стороне кровати. Оттягивала смену постельного белья, как могла дольше.
Но обещанные две недели превратились в три, потом в четыре, потом в пять. Май уже набирал обороты, принося тепло и ароматы цветения. Весна вступила в свои права, молодая кровь бурлила. Флюиды любви витали в воздухе, и их офис не был исключением. И только Лера ничего этого не замечала, сидя в своем кабинете с утра до ночи, погрузившись с головой в работу.
Поначалу время от времени забегал Озгюр. Делал вид или правда у него были нерешенные вопросы с ребятами, но она все чаще видела его, сидящим около Виталика или Кости, погрузившись в каталоги и чертежи. Иногда она ловила на себе его внимательный взгляд. Иногда, когда они случайно оставались одни в кабинете, он задавал вопросы вроде: «Все в порядке?» «Тебе помощь нужна?». В ответ она недоуменно пожимала плечами и с улыбкой отвечала, что все в порядке, помощь всегда нужна, но он уже сидит с мальчиками. Потом он постепенно начал приносить к ним чай и просиживал у них по полчаса, рассказывая о Стамбуле и турецких обычаях. Как-то упомянул, что Дэниз по-турецки означает море. Он почти насильно обучил Лера стандартным фразам на турецком, типа: здравствуйте — до свидания, спасибо, пожалуйста, добро пожаловать, приятного аппетита. Все это ее немного раздражало, потому что он отвлекал ее от работы, которая в свою очередь не оставляла времени думать, как он там в Стамбуле и когда вернется.
Совсем тяжело стало на четвертой неделе, когда стало понятно, что опять еще очередное «я вернусь на следующей неделе» пустые обещания. На третьей — она еще ждала, на пятой — перестала так отчаянно ждать, смирившись: когда вернется, тогда и вернется.
Озгюр теперь находил время заходить к ним в кабинет каждый день. Ее уже откровенно раздражали его разговоры о Турции, потому что это напоминало о нем. Напоминало о том, что она так гнала от себя, а когда поняла, все равно отчаянно пыталась скрыть: она безумно влюбилась в Дэниза. В этого мальчика-мужчину, беспомощно-ранимого и гордого и сильного одновременно.
Понаслушавшись разных историй о смешанных парах, решила: если вернется, будет с ним столько, сколько им будет отпущено. Вот только как быть с общественным мнением? С офисом, с друзьями, а главное, с родителями?
