Наталья ни в чем не обманулась: резидентура в университетской клинике Питтсбурга, бесчисленные ночные дежурства, переучивание на другой лад. В Сеченовском институте она была одной из первых, здесь она стала самой первой.
В Москву Наталья звонила редко и никаких сожалений по поводу своей семьи и карьеры не испытывала, знала, что всего добьется и здесь, только на более высоком уровне. Когда умер отец, с которым со дня своего отъезда Наталья не сказала ни единого слова, Наталья в Москву не поехала. Не было ни времени, ни денег, ни желания. На похоронах матери она была и за время своего недолгого пребывания в Москве договорилась с сестрой, что устроит им вызов в Америку.
С Томиным семейством Наталье пришлось повозиться: пожилые, бестолковые, шумные, не знающие ни единого слова по-английски, родственники довольно долго мешали ей жить. Постановка на социал, заполнение десятков бумаг, поиски квартиры, советы, которые они обсуждали, но не хотели им следовать. Теперь, слава богу, все давно устроилось. Семейство жило в большом старом доме в Роквилле. Купили они этот дом конечно не сразу. Яша ездил продавать родительскую квартиру. Сделать это было не так-то просто. Продавали с разрешения Моссовета. Яша продавал старую помпезную мебель, посуду, наконец ушла и квартира кому-то из моссоветовских «своих». Они получили хорошо, если половину ее стоимости, но были рады и этому. Если бы не перестройка и не приватизация, квартиру пришлось бы просто оставить, сдав ключи в жилконтору.
Наталья долго думала, претендовать ли ей на наследство. Тут было «с одной и с другой стороны». Деньги на ветер она бросать не привыкла, слишком уж временами ей тяжело приходилось. Но красивый жест привлекал: нате вам, недоделанные, а я себе заработаю. В результате от своей части она отказалась, и все деньги пошли на Томкин дом. Теперь у Томы с Яшей было свое гнездо, они оба работали и успели заработать маленькую пенсию.
Дочура с сыночкой имели свои семьи, но все жили почему-то вместе с родителями, совсем уже пожилыми людьми. Наталья трезво оценивала свой вклад в устройство семейной жизни: да, она в свое время очень помогла, направила, но потом занималась исключительно собой. Тома с Яшей, оба старые, к 80-ти, жили с детьми и скорее всего нуждались уже в присмотре, но этот надзор был не ее ответственностью. Сестра с мужем переехали в Америку немолодыми людьми, и вопрос о вакцинации не встал, было слишком поздно. Дочура с сыночкой вакцинировались, стали геронтами, надеясь быть со своими детьми и внуками еще очень долго.
