Решение у Натальи созрело: в пятницу они начнут с гепатоцеллюлярной карциномы, потом в понедельник грибница и может быть доктор-циррозник. В конце следующей недели — фиброзница, или наоборот: сначала фиброзница, потом — доктор, в зависимости от его антител. Надо, чтобы их не было совсем. Вот такую она даст команде рекомендацию. Честно говоря, эти больные имели примерно одинаковые шансы успешно пережить пересадку и реабилитацию, и Алекс Покровский, имеющий равное с ней право голоса, мог их перетасовать как-то по-другому, но Наталья не думала, что он это сделает. Зачем ему? Показать, что он лучше нее оценивает шансы каждого? Вряд ли, вряд ли…
Наталья только сейчас заметила, что прошло уже больше двух часов, а она так и не перезвонила Стиву, хотя обещала. «А ладно, позвоню из дома… и Алексу позвоню. Мы с ним завтра утром встретимся в отделении. И вообще, все это прекрасно может подождать до восьмичасовой конференции.» — это было последней мыслью доктора Грековой о работе.
Ей предстоял длинный летний вечер. Сколько в ее жизни еще осталось таких прекрасных вечеров. Наталья погрустнела и решила, что после завершения первой стадии эксперимента, она непременно поедет в DC к сестре. Она не видела семью уже несколько месяцев. Сестра изредка звонила и приглашала, но Наталья, всегда отговариваясь нехваткой времени, не ехала. Конечно не во времени было дело, просто поездка туда воспринималось обузой. А, ладно, может в выходные…, если не найдется что-нибудь поинтереснее.
Наталья родилась в Москве, в большой странной семье: папа, мама, сестра. И еще с ними жили два комплекта бабушек и дедушек. Как так могло получиться, Наталья в свое время себя не спрашивала. Огромная пятикомнатная квартира в Доме Правительства на Берсеневской набережной, 1931 года постройки. Эту квартиру кажется дали деду по отцу, инженеру, который изобрел что-то важное и ему, якобы, прямо домой звонил Сталин. Они тогда с бабушкой жили в коммуналке, а тут дали пятикомнатную квартиру в Первом Доме Советов. Дед рассказывал, что обалдел, но потом все время ждал ареста. Наталья в свое время не слишком прислушивалась к семейным легендам. Папаша, небольшого роста мужчина, с огромным выпирающим из любой одежды, животом, был известным кинооператором, снимающим правительственную хронику. По причинам, которые Наталье были не совсем понятны, папа Коля женился на довольно красивой еврейке Полине и у них еще до войны родилась дочка, старшая Натальина сестра. К моменту ее рождения семья жила с еврейскими и русскими бабушками-дедушками, разными во всем, но как-то уживавшимися на пусть большом, но все-таки замкнутом пространстве.
