- Так что же нам теперь делать? - спросила я. Льюис скрестил руки на груди.
- То, что мы собирались делать до того, как она появилась, - сказал он. - Мы с Дэвидом разведали маршрут сегодня утром. Мы пойдем к месту встречи, свяжемся с Хранителем, которому мы можем доверять, и найдем место, чтобы отсидеться, пока Дэвид не доберется до Ашана и не узнает, как разобраться с этой проблемой.
- Ну, мы не можем просто бросить ее! - сказала я. - И я не думаю, что она достаточно сильна, чтобы отправиться в поход прямо сейчас. Не в такую погоду. - Не уверена, что и я смогла бы.
- Прости, но мы не можем ждать. Кевин до сих пор где-то там, и у меня нет оснований полагать, что он не сможет найти ее. Или хуже, он может знать, где она уже находится. Мы должны оставить ее. Мы можем заставить Дэвида привести спасательный отряд к ней. Мы оставим ей палатку, еду, воду, запас тепловых пакетов.
- Ты думаешь, что она продержится достаточно долго до прихода спасателей? Даже со всеми припасами?
Тишина. Льюис покачнулся взад и вперед, беспокойный и усталый, и покачал головой.
- Тогда нет, - сказала я. - Я не оставлю ее здесь умирать в одиночестве. - Не потому, что она должна была быть моим другом; трудно иметь друзей, когда ты не помнишь хорошие времена, не говоря уже о плохих. Но ведь это было просто неправильно.
Льюис выглядел так, будто хотел со мной поспорить, но я видела мучение на его лице.
И чувство вины.
- Хорошо. - Он вздохнул. - Посмотрим на ее состояние утром. Но я все равно думаю, что это ошибка.
* * *
Черис выглядела лучше, когда мы вернулись в палатку, но один взгляд на Льюиса сказал мне, что это было обманом, поскольку он не был бы таким мрачным, если бы ее состояние улучшилось. По крайней мере, казалось, она не испытывала боли.
Конечно, она не выделяя каких-либо на-грани-смерти флюидов. Единственной странностью в ней был затравленный, пустой взгляд в глазах, и тот факт, что ее задержки в реагировании на что-либо вокруг нее становились все длиннее и длиннее.
Я пыталась игнорировать это. Остальная часть дня прошла за светской беседой, никаких глубоких тем или выспрашиваний. Я не расспрашивала ее о своей собственной жизни, поскольку не была уверена, что готова услышать, как близки мы были. Тем не менее, она добровольно рассказывала детали, упоминала людей и места, которые я не узнавала и не могла опознать. Я была рада, когда она, наконец, уснула, и сама забралась в свой собственный спальный мешок рядом с ней. Льюис сидел, скрестив ноги и ютясь в углу нашего крошечного убежища, погруженный в то, что выглядело как медитация, но, как я знала, он вполне мог и спать сидя.
