Я зевнула, потянулась и встала, чтобы размять затекшие мышцы в спине и шее. Как только я снова почувствовала себя более или менее человеком, сложила одеяла из фольги, запихнув их в маленькие пакеты, и убрала в рюкзак, прислоненный к стене. Я осторожно понюхала себя, дела были плохи, и задумалась, каковы были шансы появиться хорошей, горячей ванне, если бы я действительно сильно этого пожелала.
Я протиснулась через проем и окунулась в предрассветную мглу… ну, или это мог быть полдень - трудно было сказать. Небо было равномерного серого цвета, цвета расплавленного свинца, а тучи были тяжелые, твердой консистенции, которые грозили реальными неприятностями. Где-то выше, сверкали молнии и были видны далекие сине-белые рассветы. В милях от нас раздавались раскаты грома.
Похолодало. Я даже не заметила, как привыкла к сравнительно мягкому температурному режиму внутри пещеры, но первый ледяной порыв ветра напомнил мне. Судорожная дрожь заставила меня двигаться быстрее, и в считанные секунды я достигла деревьев, нашла подходящую огороженную зону, и позаботилась о проблеме с мочевым пузырем.
Как только насущный биологический кризис был предотвращен, я пошла обратно к пещере... а потом засомневалась, потому что кое-что услышала.
Что-то вроде всплеска.
Я пошла на звук по пологому склону, потом преодолела более крутой спуск и пробралась сквозь плотно засаженные кустарники.
Я посмотрела сквозь ветки и увидела Льюиса, голого по пояс в небольшом пруду. Над прудом поднимался пар, как от природного термального источника. Белые струйки закручивались от поверхности, дрейфовали в низком слое тумана, который слегка перекрывал мне обзор.
Я упоминала, что Льюис был голый?
Я осталась на месте на несколько секунд, получив хороший вид его худого сильного тела, блестящей воды, медленно стекающей по его мышцам пресса. Я чувствовала себя виноватой, но меня это не остановило. Я задумалась, было ли между нами что-нибудь. Если было, то у меня явно имелись какие-то серьезные повреждения нервов, раз я этого не помнила. В ярких красках.
Мне хватило совести отвести взгляд, когда он поплыл к берегу. Вытаращенные глаза я еще могла оправдать. Но явное подглядывание было чем-то другим.
Когда я вновь посмотрела, Льюис застегивал джинсы, вода капала с его каштановых волос на сильные, загорелые плечи. Не поднимая глаз, он сказал, старательно нормальным тоном, какой я только могла себе представить, - Вода будет оставаться теплой в течение следующего получаса или около того. Ты также можешь ей воспользоваться. Тебе это нужно.
