- Что-нибудь хорошее? - спросил Имон, и снова посмотрел в бинокль. Не-я выглядела лощенной и ухоженной, загорелой и подтянутой. Задумчивой, когда она смотрела куда-то за горизонт. Видимо, у нее был вид на океан. Приятно.
- Посылка от нашего друга мистера Велеса. Ничего необычного в этот раз. Я подумывала пропустить ее через каналы восточного побережья, если у тебя нет идеи получше.
- Нет, Синтия, это нормально. Делай, как считаешь нужным. - Имон потянулся, вздохнул, и опустил бинокль. - Хотя, она одна из них. Ты уверена.
- Она одна из них, - сказала неизвестная Синтия. - Могу поставить на это свою жизнь.
Имон завел машину. - Ты поставила на это свою жизнь, любовь моя.
Имон знал, что Джоанн Болдуин была той, кого Квинн не смог убить в пещере все те годы назад. Каким же увлекательным будет это дело.
Кровь все расскажет.
* * *
Снова туман.
Имон с моей сестрой. Имон завоевывает мое доверие и предает его наиболее шокирующим способом. Я не смогла бы ненавидеть никого больше после того, как увидела то, что он задумал, но предательства продолжались.
Мои, также как и его.
Имон обменивает Сару на то, что по его ожиданиям должно было быть бутылкой Джинна - чем она и являлась, правда слегка заминированной, поскольку содержала обезумевшего Джинна, которым невозможно управлять. Имон пробирается через страшный ураган, чтобы отвязать меня и Сару от дерева, где ветер и мусор убили бы нас в считанные минуты.
Имон убегает с моей сестрой. И Саре этого хотелось.
После этого Имон снова меня находит, угрожает Саре, но понимает, что потерял свои рычаги.
Правда не сдается. Без своей настойчивости он был никем.
Имара тоже была в воспоминаниях. Помогая мне. Охраняя меня. Боясь за меня, пока Имон высчитывал, как сильно он сможет надавить на меня - и нее - чтобы добиться желаемого.
И Дэвид. Это воспоминание было кристально чистым в разуме Имона. Дэвид появился из ниоткуда, подобрал упавший нож, и - В ту секунду, когда ты разочаруешь меня, человечишка, в то мгновение, когда мне покажется, что ты насмехаешься надо мной или хотя бы задумаешься о причинении вреда моей семье, это закончится. Я буду смотреть, как из тебя вытекает жизнь за менее чем дюжину ударов сердца.
Мы его оставили, все втроем - мать, отец, ребенок. Однажды мы были семьей. И Дэвид любил нас обеих с такой интенсивностью, что она прожгла даже такого эгоцентричного хищника, как Имон.
Имон уважал его. И ему нравилась я - так же, как ему когда-то нравился Томас Оринтэл Квинн.
