Стояла тишина, разбавленная позвякиваниями, тихим скрежетом и деловитым сопением. Иногда вспыхивали разговоры всё об том же — об оружии. Затихали, потом снова вспыхивали. Ермолин травил байки из своей бурной молодости. Все занимались делом. Зато Ню изнывала от скуки. Возня с железками ей была не интересна и разговоры о них — тоже. Она пыталась перевести разговор на что-нибудь более интересное. И тут Марика предложила ей:
— Нюта, расскажи о своей жизни поподробнее. Я вот мало знаю о восточном побережье.
— Да я в Розаре родилась, а это Дикие Земли! Родители с побережья.
— Хотя ведь у нас Тим откуда-то с востока вроде бы?
— Э… Ну да. Только Нюта южнее жила, от нас Дикие Земли на юге. А Побережье восточней.
Я попытался представить карту материка. В общих чертах получилось, но здешние понятия о сторонах света, которых нет, только путали. Действительно, если считать внешнюю к Океану сторону материка севером, то Дикие Земли вклинивались в Рассен с юга, а страна имела небольшое западное побережье, большое северное и среднее восточное. Береговая линия почти равна сухопутной границе. Мы сейчас были ближе к западной части Диких земель, стало быть родина Тима находилась северо-восточней, а родина Фэ — восточней. Головокружительная здесь сферография, а всё потому, что «полюс» только один и мы внутри шара, а не снаружи.
— Ну так расскажи о жизни в Розаре. Я там никогда не была. Интересно же.
Просьбе спасительницы Ню отказать не могла. Села возле окна, начала свою повесть, глядя на серую морось и капли на стёклах:
— Говорят, что Розара — большой город. Я думаю, что он огромный. Там есть даже пятиэтажные дома!. Родилась я в хорошем районе. Наш дом там был. Помню, что было много зелени. Родителей помню смутно. Маму — лучше, папу — почти не помню. Меня они очень любили и баловали. Я так и не узнала — отчего они умерли? Совсем маленькая была, мало что понимала. Потом меня тётя воспитывала. Но она жила в другом районе, где зелени меньше, а людей и шума больше. Дом у тёти был отдельный, с прислугой. Тётя меня выучила читать и писать. Говорила, что однажды я могла бы вернуться на побережье, где у нас много родни. Что-то про наследство, какие-то права на целый город. Плохо помню, маленькая же была… А потом тётя заболела, врачи часто приходили, потом перестали. Постепенно и прислуга перестала приходить, кроме кухарки… Однажды тётя не проснулась. Меня кухарка к ней не пустила, сказала, что не надо это видеть. Несколько дней я жила у этой женщины, а потом она хотела сдать меня в приют при церкви. Но я просто потерялась на улицах. Вышла погулять и решила пойти к тётиному дому. Но дорогу не нашла, а обратную забыла… Было очень страшно. Я всю ночь проплакала на скамейке в тёмном ужасном парке, под единственным фонарём. Утром я снова куда-то пошла и вышла на базар. Там было много-много людей. Меня толкали, чуть не задавили… Я очень хотела есть, а что делать — не знала. Взяла с какого-то лотка пирожок, но злой продавец наорал на меня, пирожок отнял и прогнал. Я села между палатками и опять плакала… Незаметно я уснула и наверное замёрзла бы. В Розаре бывает холодно, а я была в одном платьишке. Проснулась в тёплой чистой кровати. Оказалось, что меня подобрала госпожа Сэлла, принесла домой, отогрела и спать уложила. Она красивая была. Вот как Марика, только с тёмными волосами. Госпожа Сэлла приняла меня очень тепло. Оставила у себя, накупила одежды. Все вокруг обращались со мной мягко и почтительно, как с важной персоной. Госпожа называла меня своим талисманом. Говорила, что я приношу удачу.
