— Входите, странники. Осторожно, берегите головы.
Это да. Проём низковат. Если бы мужик не предупредил, то все, кроме Нюты, заработали бы по хорошей шишке на лбу. В доме было темно и сухо. Пахло чем-то приятным, вроде мёда. Провожатый шёл впереди с «керосиновой» лампой на жидком топливе и негромко говорил извиняющимся тоном:
— Время уже позднее, все спят. Так что покормить вас сможем только завтра утром.
Никто не возражал. У нас с собой есть мешок с сухим пайком — Нико озаботился ещё днём и собрал его на коротком привале, чтобы потом в случае чего не лазить в кузов «ТЗГМа». Кстати, про оружие провожатый не заикнулся даже. Здесь Дикие земли, безоружный человек встречается редко и выглядит чуднее, чем если бы расхаживал голышом. А в таких поселениях и им подобных дети учатся стрелять и ходить одновременно. Шутка, конечно, но от истины не далёкая. Если бы нас опасались, то не пустили бы за ограду.
Мы тем временем прошли по тёмному коридору и попали в помещение, которому как нельзя лучше подходило название «горница». Невысокий потолок, небольшие, занавешенные плотными занавесками окна, выскобленный некрашеный пол. Вдоль стен массивные, я бы даже сказал — фундаментальные лавки. Посредине горницы стоит большой, не менее фундаментальный стол. На бревенчатых заструганных стенах развешаны пучки каких-то трав, которые и дают приятный слабый аромат. Я по привычке посмотрел в красный угол — икона с маленькой лампадкой имели место быть. Ощущение фольклорного музея, исторического фильма. Даже в моё время такой интерьер в жилом доме можно было встретить разве что в деревне староверов. Провожатый, который вежливо пропустил нас вперёд, тоже вошёл. Пока все осматривали интерьер, я оглянулся на мужика в капюшоне. Он быстро осенил себя крестным знамением и только потом перехватил мой взгляд. Я сделал вид, что ничего такого не заметил. Мужик окинул взглядом наш мини-табор и ушёл. Лампу, кстати, не оставил. Я снял с плеча оружие, положил на лавку. В тишине лязг железа прозвучал как гром. Расстегнул пояс РПС, стянул её с нескрываемым удовольствием. Мокрая куртка неприятно холодила и её тоже нафиг стащил. Опустился на скамью, спросил Лекса:
— Как с охраной груза и техники?
Вопрос не праздный. Мы на территории хоть и гостеприимных, но незнакомых людей. Лекс скинул плащ и ответил:
— Мы сейчас на положении гостей и пока в поселении — никто не посмеет даже подойти к машинам. Если мы выставим охрану, то оскорбим хозяев… И насколько я наслышан о христианцах, а это именно они — мы для них безбожники и наше имущество для них богомерзкое или типа того. Так что никто в машины не полезет.
