— Госпожу Сэллу убили враги, банду нашу разогнали. А меня продали каким-то людям, называвшим себя кайнитами.
Марика, всё это время стоявшая позади Нюты с задумчивым видом, спросила:
— Это те самые, с бородами и в балахонах?
— Не-а… Бородачи просто взялись за деньги доставить меня по назначению. Сволочи.
— Ты знаешь — зачем понадобилась кайнитам?
— Ну… Прямо мне не говорили. Но я подслушала пару раз. Меж собой они говорили, что в какой-то горный храм им нужна новая жрица. Да не кто — попало, а из знатного восточного рода. Ну и ещё.
Нют вдруг поперхнулась, покраснела и опустила голову. Лица не стало видно, но ушки-то порозовели тоже! Марика, ничтоже сумняшеся, спросила:
— Что — «ещё»?
Послышался сдавленный ответ:
— Она должна быть… Быть… Девственницей.
Калинина кашлянула. Стало тихо. Марика решила разрядить неловкость:
— Нет ничего постыдного в том, чтобы быть девственницей. Тем более в твоём юном возрасте это норма.
Да уж, умеет она утешить. Но сказала она свою речь с такой гордостью, что я чуть не спросил о невинности самой Марики. Хорошо, что вовремя прикусил язык. Насколько я смог понять из литературы и фильмов — равноправие между полами в числе прочего предполагало довольно свободное отношение к добрачным отношениям. Девственность невесты не являлась какой-то драгоценностью или достоинством. В местных традициях женщина была сама вольна решать судьбу своей невинности. Да, кстати — понятия «первородного греха» в ЦСС нет, так что термин «невинность» обозначает только отсутствие вины, а не девственность, как часто подразумевают многие земляне, в том числе и я. А Лекс снова нарушил молчание:
— Так твой род знатен?
Нюта подняла голову:
— Я думаю. И тётя так говорила. Правда наша ветвь не самая известная, но достаточно влиятельная на Побережье. У нашего рода даже город свой есть, Ф э-Лан.
Нюта вздёрнула носик, но, видимо, вспомнила где находится и смутилась:
— Извините.
— А кто-нибудь из вашего рода знает о тебе?
— Наверное — нет. Иначе меня уже давно нашли бы?
— Ну да… Как думаешь — тебе обрадуются?
— Конечно!
— Это хорошо… Хорошо.
Кажись Лекс нашёл нам подработочку. Во всяком случае — потенциальную. Тем временем сварилась каша. Нико раскладывал её привычными движениями по тарелкам с обычными своими шуточками. Правда в присутствии девочки совсем уж пошлостей не отпускал. Я не столько смотрел в свою тарелку, сколько наблюдал за Фэ и немного — за Тимом. Было у меня какое-то подозрение что-ли. Не знаю. Нюта ела быстро, обжигаясь и дуя на ложку. Видно, что давно нормальной еды не ела. А Тим подолгу задерживал взгляд на девчонке, забывая про еду. Эх, Тимушка. Вот возвратят её на родину, сделается она богатой наследницей чего-нибудь, и фиг тебя к ней подпустят. А сейчас она вообще — нищая малолетка. После трапезы Марика увела Нюту с собой — устраивать на ночлег. Как они там в своём «уазике» вдвоём устроятся? На землю возле вездехода шлёпнулся мешок.
