* Данный том вышел в двух частях в 1985-88 гг. - прим. ред.
Далее. В 1930 г. начался период «сталинизации» философии. В связи с общей тенденцией замалчивать все, что связано с культом Сталина, эта проблема, судя по всему, вошла в реестр запретных тем и выпала из поля зрения советских историков философии, несмотря на то, что она имеет первостепенное значение. Кто думает, что Сталин держался только на страхе, тот знает не всю истину: он обладал дьявольской способностью обманывать, заметать следы, говорить одно, а делать другое. И так как философы занимали ключевые позиции в этой пропаганде лжи, а философия - центральное место в мозговом тресте по выработке «аргументов», то все рассказанное в этой книге не есть жизнеописание отдельных людей, а описание методов, какими пользовались в один из переломных периодов человеческой истории. Вот почему пришлось такое большое внимание уделить разбору аргументов, какие были в ходу, и показать, что это сплошь и рядом были софизмы. И не для того, чтобы через 50 лет обнаружилась несостоятельность аргументации того или иного автора, а для того, чтобы воочию увидеть, как постепенно софизмы вытесняли аргументы.
На Западе советская философия давно уже привлекает внимание многих авторов. Работы И. Бохенского [0-2], А. Веттера [0-3] внесли много ценного в понимание ее сущности.
Имеются работы, в которых исследуются события 20-30-х годов, например, Л.Р. Грэхэма [0-4], Д. Журавского [0-5], Г. Клейна [0-6], Н. Бердяева [0-7], Ф. Франка [0-8] и других.
Автор этих строк сделал максимум возможного, чтобы не повторять их. Это прежде всего выражается в том, что в книге не только дается критический анализ позиций, сформулированных философами-сталинистами в начале 30-х годов, но и показывается, что позиции эти искусственно поддерживаются по сей день официальными историками советской философии. Они находят иногда новые слова, стараются более «тонко», менее агрессивно формулировать свои старые тезисы, но лишь для того, чтобы закрепить старую оценку событий и оставить ее в неприкосновенности.
С последним обстоятельством связаны некоторые особенности структуры книги. Вначале анализируются методы, при помощи которых сталинские ставленники пришли к власти на «философском фронте», а затем - трагические последствия, к которым все это привело, ибо особенно к этому времени философия стала чем-то вроде комиссара среди наук, цензором, законодателем в области духовной жизни страны.
