Когда несколько недель назад к ней на приём пришла добродушная шатенка средних лет по имени Айла, их встреча совсем не была похожа на то, что Найли запомнит, как “начало конца”.
— У меня такая чудесная семья, — сказала Айла. Улыбка этой женщины настолько удивила Найли своим теплом, что она не заметила застывшую печаль её глаз. — Я очень люблю готовить, особенно печь пироги. Видимо поэтому я такая кругляшка! — Айла захихикала. — А вы любите печь, Доктор Стоун?
— Не очень, — призналась Найли.
— Поэтому вы такая стройная! А вот я люблю, — Айла мечтательно закатила глаза. — Но мне иногда бывает так грустно, что … иногда мне хочется плакать… — Женщина перешла на шёпот, как будто признавалась в чём-то ужасном.
“Приятно думать, что я смогу ей помочь, — с удовлетворением подумала тогда Найли. — Надо же, её имя так похоже на моё”. Именно воспоминания об этой мысли жгли Найли, не давая расслабиться ни днём, ни ночью. В тот момент она была так уверена, что сможет растопить грусть этой тёплой женщины.
Вернувшись домой после встречи с Найли, Айла несколько раз переехала своего мужа внедорожником. Она сделала это на виду у соседей и своих детей.
Справедливость — сложное понятие. Была ли Найли виновата в случившемся? О чём она забыла спросить Айлу? Почему не догадалась, что под всей этой светлой печалью таилось чёрное дно? Решение суда не имело для неё значения, как и решение аттестационной комиссии, как и многое другое. Она сама вынесла себе приговор.
Кроме того, было ещё кое-что. Даниэль. Мужчина, который делал её любимые бутерброды, который без предупреждения приходил к ней домой и проникал в неё, жадно и требовательно, который работал в соседнем кабинете уже пять лет… Доверие и любовь. Вот, что имело значение.
Привлекательный, уверенный в себе, честный Даниэль больше не мог смотреть ей в глаза, и тогда Найли поняла, что потеряла самое главное.
— Ты должна понять меня, Най, это же частная практика. Если я тебя не уволю, то нашей репутации конец. Не имеет значения, виновата ты или нет, я должен сделать всё, чтобы клиенты не усомнились в нас. На моём месте ты поступила бы точно так же.
— Я всё понимаю, — ответила она чужим голосом. Интересно, как бы она поступила на месте Даниэля?
Первым её побуждением было рассердиться, собрать вещи и уйти, гордо и быстро, но она передумала. Ей захотелось, чтобы Даниэль уволил её. Чтобы его лицо пошло красными пятнами, а раздражение заставило сжимать и разжимать кулаки. Ей нужно было стать свидетельницей этого, для полноты эффекта. И вот теперь она ждала заключения суда и того момента, когда тот, кто был для неё всем, выбросит её в никуда.
