«От страха оборотни готовы сдавать своих лишь бы не пострадать самим», — мрачно подумала она, внимательно наблюдая за продавцом обуви.
— Двадцать серебряных, — не дрогнувшим голосом и с безразличным лицом отрезал парень. Они расплатились и быстро покинули в мастерскую.
Пока Вальдер раздевался в переулке, чтобы совершить оборот, Пантидера решила сделать ему замечание:
— Не надо светить своим происхождением. Ты подставляешь не только себя, но и меня. Он может быть шпионом или стукачом. Все осведомленные оборотни напуганы. Многие предпочтут сдать другого, чтобы прикрыть себя.
Вальдер задумчиво на нее глянул и согласно кивнул. Пантидеру такая покорность приятно удивила. Возможно, они все-таки сработаются.
Когда двуликий обернулся, они стремительно исчезли из города.
* * *
— Видишь, — вдруг сказала ей спутник во время очередного привала. — Мне вполне хватило и получаса! — с довольным видом потряс перед лицом девушки объемным мешочком с монетами.
Двуликая забрала протянутый кошелек и задумчиво спросила:
— Ты ведь и кузнеца обокрал?
— Как ты поняла? — слегка удивился он.
— По морде твоей лошадиной. Что это было?
Вальдер вздохнул, быстро извлекая из волос посеребренный стилет, и признался:
— Правда, пользоваться им я не умею, но он так и мозолил глаза. Не удержался.
Она легко вырвала у него стилет, профессионально повертела его в руках и спрятала в своем левом сапоге.
— Но… — начал было он, но Пантидера спокойным голосом властно приказала:
— Ясиащарбо[10].
Парень обиженно поджал губы, но все же послушался. С неё станется лишить его обеда или ужина — сам он готовит ужасно.
Таким вот образом они путешествуют уже около десяти дней. Привалы делали раза три в день. Спать укладывались на закате.
Пантидера готовила, стирала, ухаживала за Пеплом и охотилась якобы с арбалетом, хотя на самом деле она уходила глубоко в лес, прятала вещи, оборачивалась в зверя, а следы от клыков и когтей на добыче Вальдер ещё ни разу не заметил.
Ночами становилось все холоднее, но Пантидера упорно не желала спать рядом со своим спутником, предпочитая место в опасной близости от костра. Плащ — единственный аналог одеяла — она благородно отдала более мерзлявому Вальдеру, из-за чего каждый раз страдала от пепла и потухших угольков в волосах.
Вальду, конечно, не нравилось, что из-за него по ночам мерзнет девушка. Совесть мучила круглыми сутками, и, естественно, он пытался как-то это исправить; ложился рядом, когда она уже спала, укрывал её тем же плащом, но Пантидера спала очень чутко, и он несколько раз кулаком получал по морде. Его спутница ясно дала понять, что не нуждается в жалости и ухаживаниях. Однако скоро ей пришлось поплатиться за свою гордость.
