Через забор не перелезть: заметят, как пить дать. Других тайных путей нет. Единственный вход — парадный. Будь у меня экзоскелет последнего поколения да крупнокалиберный «Корд» с лентой хотя бы на пятьдесят патронов — появление было бы эффектным. С маршем, так сказать. Но ни брони, ни оружия такого класса у рядового сталкера, разумеется, не найдётся. Я взглянул на тело бандита. Ещё и его оттаскивать, чтоб не обнаружили.
Минуточку! Порой даже бандитский обтрёпанный плащ становится более надёжным подспорьем, нежели экзоскелет. Молчу уже о «Заре», которая принадлежность к группировке раскроет на раз. Хорошо, что дешёвая бурая ткань плаща не пропиталась кровью. Фантом, благо, попадает только в голову.
Так и прошёл на территорию фабрики через «парадные» жестяные ворота. Накинул на комбез бандитский плащ, глубокий капюшон закрыл почти всё лицо. Повезло, что бандит щеголял по Зоне с непокрытой головой, а то бы идея с маскировкой осталась всего лишь идеей. Сильно рискую, конечно, но для внедрения сойдёт. А там уже как получится.
Огромные цеха, машинный зал, трейлеры, бетонные плиты. Чего тут только не было. Остовы грузовиков, легковушек и прочий металлолом — всё это побросали во время эвакуации в восемьдесят шестом. Страшный был год. До сих пор помню, как диктор замогильным голосом объявляет о катастрофе на Чернобыльской АЭС, а ведь мне было всего шесть. Самый страшный техногенный катаклизм поразил именно СССР. Миллионы испорченных жизней, крах стабильности, угроза распада. Для великой державы это было только началом.
Я аккуратно подобрался к толпе, сгрудившейся вокруг глубокой ямы. Вонь разложения ударила в нос. Не трудно догадаться, что выкидывают в этот, чтоб его, колодец. У края рытвины стояли Енот и Всадник. У обоих лица заплыли синяками. За спинами бандит с автоматом. Мародёры расступились перед очередным бригадиром. Чёрный плащ был явно мал своему хозяину. Широкие плечи, рост под два метра, мощные запястья. Вот, значит, какой ты, Душегуб.
Он встал на другом конце ямы, напротив пленных. Я медленно сместился ему за спину. Автомат пришлось повесить на плечо, дабы не привлекать внимания: никто не держал оружие в руках. Только надзиратель переводит ствол то на Енота, то на отмычку. Лезвие метательного ножа медленно легло в ладонь. Мы с Фантомом договорились, что любое враждебное к бандитам движение будет расцениваться как начало атаки. Меня, конечно, сразу задавят, но снайпер что-нибудь да успеет.
