— Спокойно, бледнолицый, мы пришли с миром.
Внутри дом выглядел несколько запущенным. Соломон провел пальцем по полке большого комода в прихожей и со значением продемонстрировал мне темное пятнышко.
— А где фрау Шнайдер?
Действительно, тот, кто был знаком с помешанной на чистоте тетей Гретой, в полной мере мог оценить царящие в доме тлен и запустение.
— Она пока живет у сестры. Скоро вернется.
Франц явно храбрился, но получалось у него это плохо.
— У сестры… — Задумчиво повторил Соломон и направился в кухню.
Груда грязной посуды в раковине и вонь из неработающего холодильника его, похоже, не удивили.
— Я так и думал, — заключил он, включив и выключив конфорку на газовой плите. — Газ и электричество отключены. Печально, молодой человек.
— Я в вашем сочувствии не нуждаюсь, — огрызнулся шнайдеренок.
Тем не менее, смотрел он выжидающе.
Соломон Рамштейн занял место посередине кухонного стола, расположив руки параллельно и прижав ладони к столешнице. Между ладоней покоилась дермантиновая папка.
Он действительно напоминал пианиста, готовящегося взять первые аккорды. Мы с Ваней расположились по сторонам. Я взял на себя роль ударных, он … тоже ударных.
— Итак, молодой человек, — произнес Соломон, — мы пришли сделать вам одно щедрое предложение.
С этими словами он выложил на стол несколько скрепленных вместе листов и пододвинул их Францу. Я, в свою очередь, поставил на стол сумку и расстегнул молнию.
Шнайдер-младший читал, по-детски шевеля губами.
— Здесь не указана сумма, — наконец сказал он.
— Мы ее укажем, — благосклонно согласился нотариус и чуть заметно кивнул в мою сторону.
Получив команду, я начал выкладывать на стол пачки зеленых купюр. В какой-то момент дядя Шлёма остановил мою руку.
— Достаточно. Это хорошее предложение.
— За дом и виноградник? — Франц облизал губы. — Я смогу получить за них в два раза больше.
Ну, насчет двух раз он загнул, но я тоже ожидал более высокой цены. Сейчас на столешнице лежало только две трети приготовленной суммы.
— Сможете. — Похоже, Соломон Рамштейн никогда не говорил «нет». Но его «да» порой звучало весьма зловеще. — Если подождете до весны. Тогда цены, несомненно, поднимутся.
Франц с видом победителя развел руки в стороны: мол, хорошо, что вы и сами все понимаете.
— Но, — продолжал нотариус, — я тут навел кое-какие справки. Учитывая размер долгов, сделанных вами в Фанагории и Дессе… — шнайдеренок слегка скис, — … и возможности людей, которые вас разыскивают, временем вы не располагаете. От слова «совсем». — Судя по вмиг поскучневшему лицу Франца, так оно и было. — С другой стороны, мы можем передать вас этим людям и получить за это небольшую премию.
