— Деньги нужны?
— Так.
— Будешь искать спонсора?
— А як же.
— Могу помочь.
— Я вся увага.
Ну, раз ты «вся увага», милая моя, то слушай.
— Костасу Спитакису нужна официантка. У него кофейня.
— Тю-ю-ю.
Оксана слегка скривилась. Да, понимаю, это вам не Десские масштабы. Ламос — небольшой курортный городок.
— Лучшая в городе. На главной площади. Люди туда ходят степенные… — Оксана насторожилась. — …солидные… — Ноздри ее курносого носика хищно дрогнули. — …состоятельные.
Женщина как-то незаметно подобралась, как пантера перед прыжком.
— Конечно, они не такие симпатичные, как их банковские счета, но ты ведь принца и не ищешь, да?
Оксана пренебрежительно махнула рукой в мою сторону:
— От вас, принцив, одна короста. Мени б вдова чоловика…
Ну, что сказать, этого добра в Ламосе тоже хватало. Если Оксана пожелает стать для одного из них «лебединой песней», мне ли препятствовать ее счастью?
— Пиши адрес.
Кстати, запоздалая мысль заставила окликнуть ее уже на лестнице:
— Оксана!
Уже устремленная к новой цели, она посмотрела на меня недовольно:
— Ну?
— Как ты узнала, что я в Ламосе?
— Тю, так весь фейсбук обговорюэ, як ти потопельникив рятував.
Оказывается, героем быть чревато.
Закрыв за ней дверь, я достал из шкафа ноутбук и наугад набрал в поисковой строке сначала «Таврида», затем «Ламос». Дальше пошел по ссылкам. Чего уже говорить о Дессе, когда даже сообщества Фанагории и Бессарабского берега, пестрели снимками потрепанной лодки братьев Ангелосов, а так же ими самими в таверне у Спиридона — в обнимку с Ваней Андруцаки, со мной, со всеми, кто попался под пьяную руку.
Под моей серой и помятой физиономией значилась подпись: «На просьбу прокомментировать события, герой дня ответил коротко и однозначно: «Идите в жопу!».
Интересно, каких еще гостей мне следует ждать в ближайшие дни?
* * *
(24) Масса — «Господин». Так называли белых хозяев африканские рабы
МЕДЕЯ
За бокалом Совиньона тетя Песя, зашедшая в подвал навестить меня, поведала сводку дневных новостей. Недавняя бора всеми знатоками была признана сильнейшей летней бурей за последние тридцать лет. Шнайдер-младший ищет покупателей на свой дом и виноградник, но цену зажучивает совсем уже несусветную. А у Костаса Спитакиса появилась новая официантка.
Когда она впервые продефилировала через зал с серебряным подносом, общее мнение мужского контингента выразил Соломон Рамштейн:
— Венера!
Мадам Фельдман была настроена более критично, но тем не менее, некоторые достоинства за новенькой признала:
