– Нет, не ищут, – с трудом выдавил Дармир, ставший свидетелем разговора даннов. – Скорее всего, они окончательно сошли с ума еще до наступления рассвета. Теперь лес высосет из них жизненные силы в течение пары-тройки дней.
– Это почему? – вопросил Брум.
– Лес Забвения – не просто куча старых, высохших деревьев. Когда-то давно он был Чар-Лесом – местом, где обитали самые дивные животные и росли самые необычные растения. Таких раньше много было, сейчас их можно пересчитать по пальцам одной руки.
– И что с того?
– Летописи гласят , – продолжил маг, – что во время Великой войны его прокляли. Сделал это темный народ, дабы лес служил серьезным препятствием для продвижения армий наших предков. В результате осквернения природы смертельной отравой животные погибли, зелень высохла, а от пышных крон деревьев остались уродливые черные сучья. Получилось одно из самых дурных мест в Закатных Землях.
– Одно из? – переспросил Аспур в надежде на то, что колдун фиолетового круга ошибся.
– Конечно, – усмехнулся тот, – и, поверь мне, оно не самое опасное. Есть похуже. Надеюсь, нам не придется в них побывать.
– Для этого у нас есть карта.
– Бывали случаи, что она не помогала. – Недавний разговор с братом все еще оставался свежим в памяти. – Эти края безлюдны, они покинуты и забыты, однако кровожадные духи все еще населяют их. Приготовьтесь!
– К чему?
– К тому, что проклятые земли нас будут пугать, сбивать с пути и убивать.
Как и стоило ожидать, пояснения Дармира не вселили оптимизма в Аспура. Скорее, наоборот, он в очередной раз убедился, что за добытую свободу, как и за жизнь, придется побороться.
– Глядите, – перебил Вог, – она решилась идти.
Настойчивая эльфийка, находясь в состоянии шока, в очередной раз вырвалась из рук своих товарищей. Отпустив им напоследок несколько колких обвинений, она уверено пошагала в направлении леса. Она подходила к безжизненной тропе, но случилось то, чего, пожалуй, никто не мог предположить. Один из выживших андов вовремя схватил эльфийку своей громадной рукой и понес обратно. Им оказался Атлан – тот самый «слабоумный силач», которого гладиаторы обсуждали перед отправлением. Невзирая на грозные требования спутницы на пару с отчаянными попытками вырваться, он без усилий нес ее, словно какую-то пустую сумку. Когда эльфийка особенно сильно злилась, безобидное лицо силача изображало виноватый вид. В нем читалось нежелание навредить девушке одновременно с желанием ее уберечь от необдуманного поступка, поэтому Атлан выглядел противоречиво. Подойдя к эльфам, он осторожно поставил девушку на землю, а затем искренне извинился, на что оскорбленная дебоширка пригрозила анду, обнажив один из своих клинков. Конфликт разгорался с новой силой, привлекая к себе все больше посторонних глаз. Вероятно, он бы окончился неблагополучно, если б ему не помешало еще одно неожиданное событие.
