Опустилась на стул, чуть прикрыв глаза, просто наслаждаясь тишиной и спокойствием. После приготовила простой обед, вспомнила, что надо убрать счета на оплату за квартиру — я оставила их в прихожей еще вчера. Прошла в коридор, бумажных листков нигде не было, чертыхнулась — надо все делать сразу. Взгляд зацепился за коробку жемчужного цвета. Ладно, посмотрю сейчас, а то, бог знает, сколько будет здесь валяться. Забрала и прошла в комнату, села на кровать и оторвала прозрачную пленку, покрывающую бока из плотного картона. Внутри, в ворохе длинной, мелко нарезанной бумаги, обнаружился маленький мешочек из непрозрачной и гладкой ткани. Развязала узкую тесьму и высыпала содержимое на ладонь. Это был браслет из серебристого металла, не очень широкий и сплошь усыпанный маленькими шипами. На него была нанизана только одна крупная бусина — ярко-бирюзовая, с одной стороны покрытая синими крапинками, а с другой — темно-зелеными. «Очередной шедевр китайских мастеров», — подумала я. Никаких надписей на нежданном подарке не было. Бросила безделушку обратно в коробку — потом оставлю где-нибудь на ветке в парке, может, кому и пригодится. Всегда избавляюсь от ненужных вещей. Понесла коробку с браслетом обратно в прихожую, завтра по дороге на работу и унесу. Мое внимание привлек неясный отблеск, словно украшение испускало мягкий свет. «Наверное, просто светится в темноте», — пожала плечами я. Но любопытно заглянула — бусина излучала усиливающееся ровное свечение. Забавно, можно использовать как фонарик. Не включая свет, прошла в ванную, надев браслет на руку — застежки не было, цепочка легко растягивалась, но как только оказалась на запястье, точно уменьшилась и плотно обхватила руку. Шипы неприятно кололись, я поморщилась и стала незамедлительно стягивать безделицу. Но она, как клещ, вцепилась в запястье и не желала отлипать. Что за ерунда такая! Взяла кусок мыла и обработала руку, но от этого ничего не менялось. Шипы, будто маленькие острые зубки, ненасытно впивались в меня. Зашла на кухню и над раковиной обильно полила оливковым маслом несговорчивую штуковину. Рука неприятно саднила. Вот ведь черт! Ничего не менялось, решилась на кардинальные меры — кончиком ножа приподняла один острый шип, на его месте тут же расцвела алым бутоном капелька крови. Браслет вцепился в меня мертвой хваткой, как питбуль на собачьих боях в шею противника. Ну не скорую же вызывать, в самом деле! Ладно, позову Костика, что-нибудь придумаем.
