Моими очами | страница 7

И воробышком робким скитаюсь теперь я

И скитаюсь не в небе – на грешной земле.

* * *

А ты забыл, что у тебя есть дом

С его святою гордой нищетою,

Где даже кошка занята трудом

И точит когти с детской простотою.

В том доме бьются кроткие сердца

И утихает будняя тревога,

И чист и безнадёжен взор отца –

Уж он-то знает все секреты Бога…

Он знает всё, что позже будет с ним

И всеми обитателями дома,

Когда, господним промыслом храним,

Он вдруг воспламенится, как солома.

* * *

Теперь мне безразлично всё на свете,

Ведь прежде, чем обжечься кашей манной,

Нагромоздили гору трупов дети,

И та гора огромнее Монблана.

И только я не чтил мирской обычай,

Не доверял кровавому разбою

И, никакой не хвастая добычей,

Довольствовался небом и землёю…

Витебск

На месте ли стоит мой старый город,

Как и стоял когда-то в дни былые,

Или схватил Господь его за ворот

И выдворил в просторы мировые?..

* * *

Отец мне смастерил не саночки, а гроб,

А позже в этот гроб переселился сам,

И был ночной звездой его увенчан лоб,

Гуляла мошкара по трепетным глазам.

И говорил он мне: – Как хорошо в гробу,

Я внемлю тишине и мне неведом страх,

Я наконец в руках держу свою судьбу –

И тощего червя держу в своих руках…

* * *

Это самая страшная тайна на свете

И она нестерпима для доброго взгляда:

Из греховных глубин появляются дети,

Появляются злобные выходцы ада.

Появляются дети – убийцы и воры,

Сутенёры, картёжники и наркоманы, –

И пылают мамаш восхищённые взоры,

И папаши от радости бьют в барабаны…

* * *

Живой или мёртвый – какая мне разница,

Кого оттолкну я своими руками,

Когда и живые и мёртвые дразнятся,

Трясут окровавленными языками…

Какая мне разница – женщина голая

В постель заберётся – или анаконда,

И в жилы вольёт ядовитое олово,

Чтобы погубить меня бесповоротно…

Какая мне разница – я ли по городу

Бегу – и своё догоняю безумье,

Или это призрак трясёт свою бороду,

Запутавшуюся в лучах новолунья…

Какая мне разница – злак на обочине

Растёт – или роза в оранжерее,

Когда и растения неразговорчивы,

А те, что с шипами, – совсем озверели…

* * *

…И женщина эта с лицом из железа,

И женщина эта с лицом из металла –

Она ублажала железного беса,

И груди её громыхали устало.

Они громыхали составом товарным

На рельсах, на шпалах, на всех перегонах,

И пахло горелым, и пахло угарным,

Горело, как топка, греховное лоно.

И женщина эта казалась машиной

В своём равнодушно-железном цинизме,

И то, чем она занималась с мужчиной,

Казалось игрой рычагов в механизме.

* * *

Я больше не буду бродить по дорогам,

Перейти на страницу 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10