— А откуда ты сам? — поинтересовалась Нойс, придавая правильную форму самокрутке тем, что водила ею по своему бедру, прижимая ее сверху ладонью.
— Альберт не любит рассказывать о своем прошлом, — ответил за него Филч, готовя другую сигарету для себя. — Но об одном он рассказывает всегда.
— О чем же?
— О том, что его отец известный писатель. Или поэт…
— Поэт, — поправил его Альберт, уже в который раз пожалев о том, что рассказал о своем отце Филчу.
— И как его зовут? — спросила Нойс, зажигая свою самокрутку от зажигалки. Сладкий запах дыма поднялся вверх к потолку, после чего расплылся по комнате.
— Роберт Дрейк, — ответил Альберт, слегка понизив голос.
— Дружище, переключи на другой канал, — попросил Ларри. — Не хочу я смотреть на эту муть про дешевые цацки.
Альберт напрягся, так как не понял, что от него хотели. Наверняка это было связано с ящиком под названием 'телевизор', да только что сказал Филч — это совершенно не объясняло.
— Да вон же пульт, на столике, прямо перед тобой! — воскликнул Ларри, тыча кончиком своей сигареты в сторону продолговатого черного предмета с цветными пятнышками.
— Конечно, не нравится, — усмехнулась Нойс. — Ты боишься, что я рано или поздно стану как все девушки падкие на драгоценности и попрошу тебя купить что-то мне, да только у тебя денег не хватит даже на такие дешевые подделки.
Альберт неторопливо приподнялся с края дивана, на котором он сидел и взял в руки этот непонятный для него предмет. Он был легким, а на ощупь даже в чем-то приятным, так как имел удобную форму.
— Ни капельки не боюсь, — покачал головой Филч, глубоко затянувшись от своей самокрутки. — Ты не такая как все другие девушки, поэтому я тебя и люблю.
— Любишь? Ха! Не смеши меня! Если бы любил, то давно бы предложил бы выйти замуж.
— Зайка, только не надо об этом сейчас, хотя бы не при Альберте.
— Да я шучу, — отмахнулась Нойс. — Не хочу я замуж… пока. А если и захочу, то уж точно не за тебя.
— Вот все вы такие! — возмущено произнес Филч. — Специально так говорите, чтобы позлить и задеть наше самолюбие.
Альберт провел большим пальцем по поверхности пульта, чувствуя выпуклость каждого цветного и — такого же, как и сам пульт — черного пятнышка. Интуитивно он нажал на одно из цветных пятнышек, но ничего не произошло. С одной стороны он порадовался, что ничего не испортил, но с другой стороны он расстроился, что предчувствие его все же подвело.
— Вот когда ты будешь зарабатывать столько, что сможешь позволить купить своей девушке ожерелье, тогда я захочу стать твоей женой.
