Сьюзен была другой. Тоже очень красивой, но другой. Она была обаятельной и доброй, веселой и открытой, рассудительной и загадочной. Конечно, формы Мелл были более привлекательны, но это было не столь важно. Важнее было перечисленное выше. Разве не так?
Официантка подошла вновь, и Уолтер сделал заказ.
— Кстати, эти цветы тебе.
— Ах, Уолтер, спасибо большое. — Она оглядела их с нескрываемым восхищением. — Они прекрасны.
«Как и ты сама» подумал он, но не стал говорить в слух такие банальности. Вместо этого он спросил о ее настроение.
— Прекрасное, но у меня так и не выходит из головы мой первый день практики.
— Ничего, забудется, — пообещал он и поспешил перейти на другую тему. — Я вот решил, что давно не водил тебя в ресторан и чтобы моя девушка не решила, что я стал скрягой, поспешил все исправить.
— Не обманывай себя, — засмеялась она, — мы были в ресторане на Роудбэй-стрит не больше недели назад.
На лице Уолтера появилось детское глумливое удивление, которое заставило улыбнуться Сьюзен Робертс и проходящую мимо официантку.
— Не больше недели назад? Не может быть. Я и в самом деле становлюсь скрягой. Но я обещаю исправиться, честное слово.
Он вновь смог развеселить Сьюзен, от чего и сам засмеялся. Официантка принесла заказ, и они какое-то время просидели молча, наслаждаясь, присутствием друг друга. Затем Кэмпбелл произнес слова, которые должны были стать началом его главной сегодняшней цели:
— Даже как-то не вериться, что уже наступил столь важный день для нас двоих.
— О чем ты, Уолт? — с недоумением спросила Сьюзен.
— Как? Неужели ты забыла?
На лице Сьюзен тут же возникло смущение и неловкость.
— Наша первая встреча произошла восьмого декабря. Ты познакомил меня со своими родителями во второй половине марта. Прости, но я больше ничего не могу вспомнить.
Уолтер встал со своего стула и медленно прошел к ней.
— Сегодня самый важный для нас день. В этот день, час в час, минута в минуту, я достал из своего кармана шкатулочку, — его слова одновременно сопровождались действиями. — Затем я встал на одно колено и открыл ее. На красной бархатной подушечке лежало колечко.
Глаза Сьюзен широко открылись, а ладони прикрыли рот.
— Ты была восхищена происходящим, прямо как сейчас. А когда я сказал: «Сьюзен, любимая моя. Я не могу жить без тебя и хочу, чтобы ты была рядом со мной всю мою последующую жизнь», то ты ответила…
Сьюзен подняла от кольца удивленные и горящие глаза и посмотрела на Уолтера, стоявшего перед ней на правом колене и начала кивать головой.
