– Почему же ты не сбежал? – Талла хотела бы сейчас посмотреть в полуслепое лицо, понять, что оно выражает. И вдруг побоялась, что ничего, побоялась ответа, который могла бы получить. – Не важно. Я рада, что ты не оставил меня тут одну, спасибо.
Быть может, он снова увидел свой “плохой путь”. Наверное, не всегда стоит знать причину чьих-то добрых поступков.
– Как считаешь, мы сможем уйти? – спросила она.
– Стоит попробовать. Они оставили одного, стеречь нас, но так как мы прикованы цепями, да ещё одурманены, наш охранник, похоже, уснул.
Сначала Талла услышала, как щёлкнуло что-то слева от неё, а потом ощутила, как ослаб и свалился её собственный ошейник. Стало так легко и приятно дышать, хотя запахи сарая и не вызывали желания втянуть их в себя поглубже.
Слепырь снял цепь со стены, и её тяжёлый конец лёг Талле в руки. Она не стала спрашивать, зачем. Даже в полумраке сарая она видела – охранник лежал так, что открыть двери, не потревожив его, было невозможно. Им придётся вместе сделать это? Убить? Лучше не думать об этом так. Ни о чём не думать!
Они подошли с двух сторон, растягивая цепь над шеей мужчины. Может, быстрее и милосерднее было бы ударить её концом по голове, но ни Талле, ни Слепырю не хватило бы сил убить. Убить… Опять это страшное слово.
Почти одновременно они опустились на колени, вдавливая цепь в горло. Охранник вскрикнул, переходя на хрип, дёрнулся. Талла надавила, как могла сильно, но руки мужчины метнулись к цепи. Он содрал её, перекатился в сторону. От испуга и неожиданности Талла ударила его ногой в голову. Тот охнул. Вряд ли у неё вышло по-настоящему навредить, но на несколько мгновений он отвлёкся. Талла рванула на себя дверь сарая, Слепырь оказался рядом. Они вывалились на улицу и захлопнули за собой дверь. С наружной стороны оказались пазы для засова и широкая железная задвижка. Прежде, чем охранник толкнул дверь изнутри, Талла и Слепырь заперли её.
Вряд ли прогнившая дверь сарая выдержит долго, но Талла всё равно ощутила подобие свободы. И это было хорошо.
А ведь она была пленницей от силы день или два. Что же пережил Слепырь?
Наверху, между высоких, близко стоящих к друг другу стен Крысятника, небо уже стало светло-серым. Когда откроется рынок, прямо на рассвете?
Раньше ей не доводилось даже близко бывать возле этого места. И все ужасные рассказы о Крысятнике, полные отвращения и ужаса, сейчас не показались Талле преувеличенными. Наверное, сумрак здесь сохранялся даже днём, узкие дорожки между стенами не были выложены камнем, и земля, смешанная с помоями, чавкала под ногами. Двери прямо в глиняных стенах и правда напоминали закрытые крысиные ходы, Талла не удивилась бы, покажись из крохотного окошка огромная мохнатая морда. Но она знала – там жили люди.
