— Да как с ним можно есть?! — чуть сбавляю тон, но все равно продолжаю возмущаться.
— То есть с Тэ ты можешь есть, он тебя не смущает?! — сквозь зубы проговаривает Хосок, его скулы сильно напряжены, а вена на шее начинает выступать.
— Так, меня не впутывайте, — выдыхает Тэ, отрицательно покачивая головой. Даже в такой ситуации он остается спокойным и невозмутимым. Продолжает есть, устало посматривая в нашу сторону.
— Не смущает, я даже рада его присутствию! — продолжаю говорить на повышенных тонах.
— Ты! — он подскакивает со стула и быстрыми шагами подходит ко мне. Резко одергивает руку, заставляя встать с места. Опять смотрит сверху вниз. Бесит, пытаюсь вырваться, но он не дает этого. Подхватывает и перекидывает через плечо. «Я снова как мешок с картошкой!» — Начинай без меня, — кидает Киму и уходит вместе со мной.
— Отпусти меня! — бью его по спине, дергаю ногами. Не слушает, даже ничего не отвечает, продолжает целенаправленно идти, но не в мою комнату. А когда висишь вниз головой, мало что можно увидеть. Остается только ждать, когда меня наконец отпустят.
Мы зашли в комнату, точнее, он зашел, а я всё ещё висела на плече. Замкнув дверь, прошел дальше и кинул, не сильно, но все же кинул на диван. Наши испепеляющие взгляды были направлены друг на друга. Минутное молчание, он начинает первым высказывать свое недовольство.
— Ты всё еще любишь его?! — громогласно задает вопрос, не отводя взгляда. Его кисти спрятаны в карманах, но я вижу, как напрягаются мышцы на руках, видимо он сжимает их в кулаки. — Не заставляй меня задавать один и тот же вопрос дважды! — рычит сквозь зубы.
— Я не понимаю, о чем ты меня спрашиваешь, — уверенно отвечаю. Хосок подходит ближе и, наклонившись, упирается руками в спинку дивана. Заглядывает своими злыми темными глазами в мои.
— Марк, этот урод! Ты всё еще любишь его? — не сбавляя тона, продолжает свой расспросы.
— Ты и правда думаешь, что после того, что он сделал, я буду любить его? — с обидой в голосе отвечаю вопросом на вопрос. Почему он вспомнил о нём? Почему заставляет меня вспомнить? Это его новая пытка? Становится обидно, всё же то, что было ночью, было временным.
— Ну не знаю! Это же ты его ночью звала по имени! — рычит, сжимает руки, от чего кожаная спинка скрипит возле моего уха, добавляя ещё одну пытку.
— Я не звала, а умаляла его, — Чон непонимающе дернул бровями. — Мне снился кошмар, он запер меня, снова и снова издевался… — я не смогла продолжить дальше. К глазам стали подступать слезы, а горло неприятно сдавливало изнутри. Я просто отвернула лицо от Чона, мне больно вспоминать о произошедшем, но он напомнил.
