— Ты ж не куришь, — заметил, но достал сигареты и протянул ему пачку. Он кивнул на выход. Борис последовал за нами, Ира предпочла остаться на месте, не мешая мужскому разговору. В курилке я и Олег закурили, Борис просто стоял рядом.
— Когда ты приехал? — Олег затянулся, провел ладонью по щеке. Сейчас он намного старше своих лет выглядел, щетина накидывала лет пять сверху, тени под глазами придавали изможденный вид лицу. Снял операционную шапочку, стал крутить ее, то расправляя, то сминая.
— Сегодня.
— Ты должен был завтра приехать.
— Так получилось. Ты что-нибудь скажешь? Или может, о погоде поговорим? — раздраженно бросил, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Еще пару минут неизвестности, и я просто лопну от переполнявших эмоций.
— А что погода? — Олег посмотрел на небо, проследил за проплывающими облаками. — Наверное, будет жарко. Как — никак лето на носу.
— Олег! — мне хотелось его придушить за то, что ничего не говорит о состоянии Наташи, за то, что болтает о какой-то чепухе, когда есть тема и посерьезнее. Он выбросил сигарету, начал рассматривать свои руки. Я начал пугаться, не подавая вида. Это была привычка отца, когда тому нужно было сообщить плохие новости родственникам, он некоторое время рассматривал свои руки, словно собираясь мыслями.
— Состояние крайне тяжелое, — осторожно начал брат, подбирая каждое слово, поднося к лицу пальцы. Нехорошее предчувствие засосало под ложечкой. — Мы провели операцию. Была кровопотеря.
— Ты что-то недоговариваешь, хватит тянуть кота за яйца! — подозрительно прищурился, мне надоело ждать новостей. Олег поднял глаза и, не мигая, произнес:
— Она была беременной. Срок около десяти недель. Он в основном бил ее по животу. Мы сделали все, что смогли, но у меня нет уверенности, что она когда-либо сможет родить.
Я отвернулся, поднес ладонь ко рту и впился зубами в кожу, не видя ничего перед собой. Как же так? Если бы я знал все с самого начала, этого дня, этих слов никогда б не было. Она бы немножко поплакала, но потом бы мы посмеялись.
— Дима! — на плечи легли ладони Бориса, вздрогнул, ибо не слышал ни его шагов, ни слов. Мною овладело жажда возмездия. — Все будет хорошо.
— Да, все будет хорошо, — процедил сквозь зубы, сбрасывая руки. Почему должен все оставлять, как есть? Я вспомнил лицо Лены, искаженное страстью сегодня утром, в ушах звенел голос брата с его приговором. Не выплеснутая злость требовала выхода.
— Дима, ты куда? — в спину спросил Борис, когда, не обращая ни на кого внимания, бегом спустился с крыльца. — Дима, не наломай дров! — выкрикнул друг.
