— Можно говорить? — он подошел, встал рядом.
— А тебе надо особое разрешение?
— Ну, мало ли, может, хотелось помолчать.
— Что там ребята?
— Делают вид, что ничего не произошло. Едят шашлык, поют песни под гитару. Никто и не собирается сочувствовать Виталику. Только Наташка рядом с ним.
— Ну, это предсказуемо.
— Дим, — Борис странно на меня посмотрел, тщательно подбирая слова, — А если он вдруг обидит ее не словами, допустим, а как-то по-другому, что сделаешь?
Я поднес сигарету и, сдвинув брови, смотрел на друга. Смысл вопроса был понятен. Не раз же заявлял, что не буду стоять в стороне, если только заподозрю, что-то неладное. Но видно до этого дня никто не думал, до какой степени я готов встать на защиту Наташи.
— Если с ее глаз просто слезинка соскользнет из-за него, ему можно попрощаться с жизнью. Обидно будет испортить себе жизнь из-за такого говна, но давать в обиду я не собираюсь! — и, глядя в глаза Борису, спокойно улыбнулся, подтвердив тем, что это сказано не на эмоциях. — Можешь ему слово в слово передать, тихо на ушко.
Хлопок. Зашипело шампанское. Мне протянули бокал. Улыбка идиота застыла как полчаса назад, едва только поставил подпись на договоре. Америка…Нью-Йорк. Я не верил своему счастью.
— Дмитрий, вы выглядите, как человек, у которого осуществилась американская мечта! — посмеиваясь, заметил Никита Викторович, друг Петра Ивановича.
— Простите, — смутился, меня изнутри распирало, было невозможно делать серьезное лицо. Мужчины понимающе улыбнулись.
— Ты, Петр, как всегда, умеешь разглядеть в куче… грязи алмаз! Я как раз стал задумываться, где бы взять свежей кровушки для себя старика!
— Никита, ты говоришь странные вещи, Дмитрий еще подумает, что отправляем на ужин к какому-то вампиру и передумает.
— Поздно ему метаться, я буду его ждать с распростертыми объятиями уже в начале лета. Как удачно сложились звезды. Как будто кто-то рисует события свыше. Когда ты показал мне его работы, у нас в планах не было никаких новых проектов, все расписано до осени. И буквально за месяц нарисовался новый заказ, появилась возможность взять нового человека, — Никита Викторович задумчиво на меня посмотрел.
— Если ты сомневаешься, то зря! — Петр Иванович встал, подошел ко мне. Поднес бокал, мы с ним чокнулись. — Когда нас спишут, мы с тобой будем читать про этого молодого человека статьи и гордиться, что в мире архитектуры он открылся благодаря нам.
— Я постараюсь заявить о себе, до того, как вас торжественно выпроводят на пенсию! — нахально улыбнулся, вскидывая подбородок, уверенный в своих словах.
