Андромаха. О, конечно, отец,—и вы это хорошо знаете! На войне погибают храбрые! Не быть убитым — это дело случая или большой ловкости. Нужно хотя бы раз склонить голову или преклонить колени перед опасностью. Воины, которые торжественно проходят под триумфальной аркой,— это те, кто бежал от смерти. Как может страна приумножить и честь и силу, теряя и то и другое.
Приам. Дочь моя, первая трусость — это первая морщина на челе народа.
Андромаха. Ав чем заключается самая худшая трусость? Показаться трусом в глазах других и обеспечить мир? Или же быть трусом перед самим собой и вызвать войну?
Демокос. Трус тот, кто смерть за родину не предпочтет другой смерти.
Гекуба. Я ожидала эту поэзию. Она не пропустит случая...
Андромаха. Всегда умирают за родину! Если живешь достойным ее, деятельным, мудрым,— таким же и умираешь. Убитые не могут спокойно лежать в земле, Приам. Они не растворяются в ней для отдыха и для вечного покоя. Они не становятся ни землей, ни прахом. Когда в земле находишь человеческий скелет, рядом с ним всегда лежит меч. Это кость земли, бесплодная кость. Это воин...
Валерий Брюсов
ГЕЮ И ЛЕАНДР
Л е а н д р
Геро, слушай! слышишь, Геро! Рядом в лад стучат сердца.
Геро
Милый, нет! у башни серой Ярость волн бьет без конца.
Л е а н д р
Геро, лик твой жутко нежен,
Весь плывущий в лунном дне!
Геро
Милый, ах! луной взмятежен Понт, взносящий вал во сне.
Л е а н д р
Геро! грудью грудь согрета,
Руки слиты, дрожь в устах...
Геро
Милый! стужей млеет Лета,
Мчит в зыбях холодный прах.
Л е а н д р
Геро! встанем! в свет победный Бросим тело, бросим страсть!
Геро
Милый! грозно ветр бесследный В море вскрыл пред смелым пасть.
Л е а н д р
Геро! помни! веруй, Геро!
Прочны связи влажных губ!
Геро
Милый, ах! у башни серой —
Вижу твой взмятенный труп.
Лукиан
ТОКСАРИД, ИЛИ ДРУЖБА
1. Мнесипп. Что ты говоришь, Токсарид? Вы, скифы, приносите жертву Оресту и Пиладу и признаете их богами?
Токсарид. Да, Мнесипп, мы приносим им жертвы, однако мы считаем их не богами,, но лишь доблестными людьми.
Мнесипп. Разве у вас существует обычай приносить жертвы умершим доблестным людям, как богам?
Токсарид. Мы не только приносим жертвы, но и справляем в их честь праздники, устраиваем и торжественные собрания.
Мнесипп. Чего же вы добиваетесь от них? Ведь не ради их благосклонности вы приносите жертвы, раз они покойники?
Токсарид. Не худо, если и мертвые будут к нам благосклонны; но, конечно, не в одном этом дело: мы думаем, что делаем добро живым, напоминая о доблестных людях и почитая умерших. Мы полагаем, что, пожалуй, благодаря этому многие у нас пожелают быть похожими на них.
