— Мы пробовали искусственное дыхание и массаж сердца, — выкрикивал Пит, спускаясь по тропинке. Он бежал впереди двух мужчин в униформе, они несли носилки и большие сумки, полные медицинских препаратов. — Я думаю, он мертв.
Глава 3: Вращение всего мира
Стеганое одеяло, которое моя бабушка сшила для моих родителей, когда они только поженились, накрывало мои ноги. Я сидела на плюшевом диване в своей комнате, представляя все те вещи, которые могли испортить полотно, с такой любовью собранное бабушкиными пальцами: жирный солнцезащитный крем, водоросли из реки в ущелье, сигаретный пепел, пиво, которое я пролила на себя, когда Танна сказанула что-то смешное, а я смеялась над ее шуткой как сумасшедшая. Но это еще цветочки. Были еще пот, рвота и кровь, впитавшиеся в мою кожу, а значит и в одеяло, чтобы навсегда стать его частью: грязный желтый в цветочек лоскуток из маминого платья, в котором она впервые пошла в школу, испачканный синий полосатый клочок из дедушкиной любимой пижамы, оскверненный самый старый квадратик, кусок колючей серой шерсти из прабабушкиного самого нарядного воскресного платья.
— О чем ты говоришь? — мамин голос доносился от входа, и ее слова звучали пронзительно, отрывисто и быстро, терзая каждую частичку меня. Адам ответил, но его голос был таким приглушенным, что я не смогла расслышать ответ. Мама же издала сдавленный стон. И я поняла, что ей все известно.
Я зажмурилась, сжав полотно одеяла в руках так, будто оно имело волшебную силу вернуть меня в прошлое. Недалекое. Всего лишь во вчерашний вечер. После вечеринки у Даттона. В то время, когда Джои стоял у моего порога, сияя в слабом свете луны, со спутанными каштановыми волосами, и накрывал мои руки своими.
— Завтра будет здорово, — сказал от тогда с усмешкой, — а в понедельник вечером у Шэн — еще лучше.
Если бы только я знала тогда… Джои не хватало вечеринок по понедельникам.
Я втянула воздух дрожащим вдохом и постаралась вспомнить каждую деталь наших последних моментов, проведенных наедине.
Стрекотание сверчков в прохладном весеннем воздухе, легкий ветерок, который приносит острый запах земли, хлопковая рубашка Джои мягко касается моей щеки, когда мы обвиваем друг друга руками. Я отстраняюсь, но он останавливает меня, глядя прямо в глаза, и, положив палец под подбородок, слегка приподнимает мою голову, улыбается, как мог улыбаться только он, чуть скосив вбок и вниз уголок губ.
— Ты счастлива? — спрашивает он. — Я имею в виду, со мной?
