— Там больше одной банки, — сказала она, и ее голос был хриплым и сладким.
Он отпустил ее руку и скользнул по бархатной мягкости ее щек. Она вздрогнула.
— Я Берн, а ты моя, — сказал он.
Она сделала шаг назад, и низкий рык вырвался у него из горла. Его медведю не понравилось, что их пара уходит от них.
— Не совсем тебя поняла?
— Ты моя. Ты моя пара.
Страх вспыхнул в женщине. Он мог чувствовать его, но вместе со страхом был легкий аромат желания. Она отчаянно озиралась, и Берн почувствовал, что она собирается сбежать. Он положил руку ей на руку.
— Не убегай от меня. Пожалуйста.
— Мне нужно сесть, — теперь она дрожала.
Берн обнял ее, чтобы успокоить. Его медведю это понравилось. Он хотел, чтобы их запах окружал ее. Он начал выводить ее из магазина.
— Куда ты меня ведешь? — Она замешкалась.
— Туда, где есть скамейка, и мы сможем присесть. Это недалеко.
Она моргнула, как сова.
— Хорошо.
Берн отвел ее на скамейку и попросил сесть. Он опустился на колени перед ней и провел рукой по ее мягким светлым волосам. Он не мог перестать трогать ее. Она сидела, неподвижно, как статуя, глядя на землю между ее ног.
— Как тебя зовут, милая?
Она подняла глаза, как испуганная лань.
— Дженна Рейнс.
Он снова погладил ее по щеке.
— Я Берн Хелмс.
— Я в шоке. Я твоя пара? Что именно это значит? Откуда ты знаешь? Я имею в виду, читала об этом в книгах, но не думала, что это правда.
— Это правда, моя милая Дженна. Парой становятся на всю жизнь. У нас есть одна истинная пара, и когда находим ее, сразу понимаем это. По запаху и инстинкту. Ты моя.
— Но что, если я не хочу? Я даже не знаю тебя. Ты можешь оказаться злым или жутким, пьяницей или кем-то еще.
Берн рассмеялся.
— Боги не свели бы нас вместе, если бы нам не было это суждено. Уверяю тебя, я не пьяница. На самом деле, редко пью, в любом случае у меня очень быстрый обмен веществ. Что касается злого или жуткого, то тебе придется судить самой, но мои племянницы и племянники любят меня. Говорят, что дети хорошие судьи характера.
— Да, это так. Сколько у тебя племянниц и племянников?
— Двенадцать.
— Двенадцать? В самом деле? Сколько у тебя братьев и сестер?
— Нет братьев, но есть пять сестер. Все они спарены. Возможно, теперь они оставят меня в покое. Они много лет преследуют меня, чтобы найти пару.
Дженна рассмеялась, хотя это звучало немного принудительно.
— Как насчет тебя, моя милая Дженна? У тебя есть братья или сестры?
— Нет, я единственный ребенок. Только я и мои родители. Они живут в Нэшвилле, точнее в маленьком городке за пределами Нэшвилла.
