Честно говоря, я устал порядком, показывая первым лицам империи все свои новинки. Государь не удержался и отдельно отметил моих умельцев, которые смогли не только воплотить в готовые изделия и макеты мои чертежи. Они подошли творчески, своим практическим умом нашли более лучшие варианты. У мужиков явно был огромный талант к творчеству. Иной иноземный инженер мог позавидовать их смекалке. Эх, дать бы творческую волю многонациональному русскому народу. Какой бы рывок за считанные годы держава совершила! Все образцы мы оставили во дворце, а Николай первый попросил меня через три дня прибыть на аудиенцию. За эти дни он осмыслит свалившееся на него счастье, и подготовит множество уточняющих вопросов. Ну, я, как верный слуга Отечеству и Государю, должен подробно ответить. Пока Николай первый приходил в себя я готовился к встрече. По этикету на такие встречи с государем должностному лицу необходимо прибывать во всех регалиях. Я решил немного упростить ритуал. Прибыл на прием не в парадном мундире, а повседневном. Демонстрируя таким образом исключительно деловой настрой. Согласно дворцовому этикету подобная вольность не поощрялась, но допускалась. Разговор с императором с глазу на глаз продолжался три с лишним часа. Меня обрадовало, что все предложения по модернизации оружия были приняты без оговорок. Имея практический ум, и сугубо инженерный подход к делу император увидел огромную выгоду. Еще бы, особо не напрягая казну, можно было за короткий срок сделать шаг вперед. На мой взгляд, это все равно оставалось на уровне «шушпанцера». Если телегу обложить мешками с песком, то она все равно в бронетачанку не превратится. Просто временная мера. Если в техническом плане все прошло замечательно, то вот мысль о том, что коалиция будет атаковать Крым, Николай первый принять не мог. Все мои доводы и аргументы он отметал. Дело здесь было не столько в министре иностранных дел Нессельроде. Он то, как раз, пусть и осторожно, но предполагал, что англичане не потерпят усиления России на южных рубежах. Удивительно, в своих прогноза практически не ошибся, назвав довольно точно сроки обострения отношений с Турцией по Балканскому вопросу. Эту проклятую проблему нам все равно придется решать. Даже если мы не желаем освобождать братьев славян от ига. Я пошел на крайние меры, и предложил императору освободить меня от должности морского министра. Вместо этого я тотчас отправлюсь в Крым для инспекции армии и флота. Повод же для этого был серьезным. Севастополь с южной стороны был защищен основательно. При всем своем старании неприятель не прорвется. А вот северной стороны он был открыт. Хотя планы по возведению бастионов существовали давно. Причина была только в одном. Не хватало денег. Я предложил использовать подручные материалы. Смогли же бастионы, сляпанные на скорую руку задержать союзников в предыдущем варианте. Почему бы не повторить это и сейчас? Только более качественно. А позже, если найдутся средства, лет через двадцать заняться основательными каменными фортами. Хотя при сумасшедших темпах развития артиллерии, подобные укрепления себя исчерпали. Это почти через сто лет доказала красная армия, когда штурмовала Кенисберг и его многочисленные форты. Бетонобойные снаряды тяжелой Б-4 –«Сталинской кувалды», и тонные бомбы сносили все укрепления до основания. Я, конечно, здесь немного дал волю фантазии.
