- Пока докричишься тебя, десять раз околеть можно. Распустились совсем,- загундосил я, - зеркало принеси из кабинету. На рожу свою полюбоваться хочу…
-Отец родной, так вот же на секретерке стекловина имеется, - удивился слуга, и недоуменно покачал головой, дескать, рожа, как рожа, и чего в ней особенного. И не такие хари видели. Не испужашь нас ничем…
-Поговори у меня вольнодумец. В Сибирь захотел? Сгною якобинца проклятого. Ишь, еще декабрист выискался. Сгною, как пить дать сгною…
Слуга вышел, и только сейчас я понял, что, слава те господи, оперативка в результате переноса почти не зависла, и я могу пользоваться файлами прежнего хозяина. Трижды прав великий академик Павлов, рефлексы – великая сила. Въедаются намертво и надолго. У меня появилась уверенность, что если я буду первое время прислушиваться к своим ощущениям, то подмену сознания сразу не заметят. А, там, куда кривая выведет, да под Кудыкину гору и в Козье болото на Сахаровской. Буду косить под дурачка. Авось, прокатит первое время. Потом привыкнут, и все пойдет по старому.
Бормоча что- то себе под нос, слуга принес круглое зеркало на подставке. Дыхнул на стекло, протер полотенцем. Мол, дивись барин красотой своей. Я с волнением взялся за подставку. Счас я узрю лицо гения. Не скрою, даже волнение охватило и руки затряслись, как у алкоголика последнего, ну того самого, который про дорогих россиян что то с похмелья бормотал. Знаменитые Пушкинские бакенбарды не отразились. Блондина с голубыми глазами и генами арапа, я не увидел. Вместо привычного образа любимого поэта на меня таращилась изрезанная морщинами рожа, вернее – харя, с седыми усами, редкими белыми волосами, с надменным, ехидным и желчным взглядом. Правда цвет глаз был синим. Хоть здесь повезло. Чуть сердце не остановилось от испуга. Сильнейшее разочарование. Тут же проскочила мысль. Ага, а, что, в нашей вселенной только один Александр Сергеевич имеется, и, тот Пушкин? Скушали и не подавились барин? Разочарование было полнейшим. За что же меня так судьба зеркалом по фейсу!
-Фу, какая отвратительная рожа!- отшатнулся я в испуге от зеркала.
-Совершенно с вами согласен, ваше сиятельство, - радостно подтвердил слуга, - сорок лет с лишком ее наблюдаю. Да, мы уж, привыкши к ней, к роже – то вашей. Прости меня Господи….
-Тотчас убери это безобразие. Поговори мне, сгною… Одеваться, самовар неси изверг. Тебе, басурману и дела нет, что я от голода подыхаю. Ох, и дождемся мы кары небесной. Сгною Егор, как выпить налить сгною…
