Тем временем вокруг уже собирались монахини.
— Наконец-то, куда ты подевалась? Напугала даже! — к Лиле подбежала сестра Илинда. — Я присмотрела, чтобы погрузили твои вещи. Вот, держи, — и сунула ей в руки корзинку, благоухающую свежей выпечкой.
— Илинда, я буду скучать! — шепнула ей Лила.
Даже глаза защипало.
— Я буду ждать письма! Может, ещё приедешь в гости? — подруга погладила её по щеке, — завидую тебе, завидую! Не робей, ты справишься! С матушкиным-то наследством!
— Я напишу! — искренне пообещала Лила.
Пламя знает, что за наследство имела в виду подруга, не объяснять же, что его и нет никакого…
— Вот, по вечерам нынче прохладно, а ты опять оделась так легко! — сестра Хетта набросила Лиле на плечи новый монашеский суконный плащ, явно только что добытый у сестры-кастелянши, — береги себя, не простужайся, даже колдовство лечит не все недуги! — она это сказала нарочито громко, словно затем, чтобы метресса в карете тоже услышала.
Ещё многие монахини обнимали Лилу и говорили ей что-то на прощание, некоторые просто махали рукой издали. Мать-настоятельница благословила. Лила отвечала, благодарила, обещала писать, а эсса Рита в карете терпеливо ждала, видимо, не решаясь прямо возражать настоятельнице. И это всё, пожалуй, было похоже на то, как дочь уезжает из дома надолго. И совсем не так она покинула Каверан, совсем не так…
Наконец она забралась по лесенке на верхнюю площадку экипажа — карета оказалась устроена по типу дилижанса, с сиденьями наверху. Эссина Олетта уже была там. Похлопала по сиденью рядом с собой, приглашая Лилу.
— Я бы сказала, что нам повезло, — сообщила она доверительно, — здесь куда приятнее, чем внизу, в тесноте и с метрессой, уж поверьте. А престиж такая ерунда. Хотя моя тётушка бы рассердилась.
А карета уже выезжала со двора, и Лила опять помахала монахиням. И впервые подумала о том, что всё не так уж плохо.
— Престиж? — удивилась она.
Карета качалась на рессорах, и ехать на крыше было даже забавно и немного страшно. Эссина Каверан никогда ещё так не ездила. Впрочем, она почти никуда не ездила и почти нигде не была, а теперь ей, кажется, предстояло приключение.
— Конечно, престиж! Сюда обычно сажают служанок! — засмеялась колдунья, — ну, раз уж нам предстоит вместе учиться, можете звать меня просто Олеттой! Или Оли.
— А меня — просто Лилианой. Или Лилой.
— Можно и на «ты», но если вы предпочитаете общаться, как благовоспитанная эссина, то прошу меня простить.
