Опустив взгляд, я принялась читать.
«Милашка,
Я думаю, если ты читаешь это, то я на самом деле пожертвовал собой. Я знаю, что сейчас ты готова отпинать мою задницу, но не мог позволить тебе ждать меня все время. Тебе нужно было вернуться в мастерскую. Какое-то время я болел, и, возможно, мне казалось, что это не так важно. Но это было важно, и теперь все кончено. Некоторое время, я молился, чтобы ты вернулась сюда, ко мне. И единственное, о чем я сожалею, так это о том, что не вернул тебя раньше. Я хотел показать тебе парочку вещей в мастерской, но уверен, что Джеремая сделает это. Джеремая. Теперь эта история, готов поспорить, будет такой же хорошей, как у Мими и меня. Позаботься о нем. Он хороший мальчик, скрывающийся под плохой оболочкой, но я знал с того самого момента, как он начал работать на меня, что он был мужчиной для тебя.
С учетом сказанного, я хочу, чтобы вы оба управляли мастерской. Он был подготовлен чтобы делать это, и честно говоря, я сказал ему все то дерьмо на днях, чтобы разозлить, но вместе с тем посмотреть, как он отреагирует на тебя. Неважно что он сказал, то, как он выглядел, когда увидел тебя в моей палате, сказало мне достаточно. Он любит тебя, даже если слишком глуп, чтобы признать.
Позаботься о маме. Не думаю, что она справиться с этим, но скажи ей – возьми себя в руки, лютик.
Я оставляю все, что у меня есть тебе и Джеремае. Вам решать, кто из вас двоих будет заниматься логистикой.
Милая, мне жаль, что я ухожу, но Мими уже ждет, и я не могу дождаться момента, когда смогу потанцевать с ней в моей мастерской в раю.
Люблю,
Дедуля»
Закончив читать записку, я взглянула на Джеремаю.
– Он знал, когда я уходила, что больше мы не увидимся.
И без единого слова, я передала ему письмо.
ГЛАВА
9
Джеремая
Когда Лэндри передала письмо мне, я не был уверен хотел ли вообще его читать. Я пытался не влезать в ее личные дела, но увидев на бумаге свое имя, не смог сдержать любопытства. Отдав лист мне, Лэндри внимательно наблюдала за мной, пока я читал.
На втором же предложении я рассмеялся, юмор Мэйса все еще оставался в этих фразах. Наткнувшись взглядом на свое имя, я остановился, вчитываясь в слова, написанные на бумаге. Мэйс знал, что я влюблюсь в Лэндри, но я все равно был рад, что они заехали в мастерскую, после того как его выписали. Если бы моими последними словами, обращениями к нему, остались те, что я сказал, хлопнув дверью в больнице, я бы никогда себе этого не простил. Он всегда был тем, кто видел в людях лучшее. И я прекрасный тому пример. Мэйс взял меня под свое крыло, и это спасло мою жизнь. Но, тем не менее, оставалось фактом, что он знал – Лэндри станет той девушкой, которая завладеет моим гребанным сердцем меньше, чем за выходные.
