Она начала смеяться, и это вывело меня из себя.
– Нет, чертов Шерлок! Он в больнице, и я здесь чтобы позаботиться обо всем, пока он не вернется.
Что, черт подери, она сказала? Я работал здесь с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, и Мэйс частенько подстрекал меня стать его приемником, когда он уйдет. Он оставил меня за главного, и будь я проклят, если эта малышка думала, что сможет просто так прийти сюда, воображая из себя невесть что, желая взять верх.
– Мэм, – сказал я осторожно еще раз, зная, что на самом деле хотел лишь вышвырнуть эту суку отсюда. – Я отвечаю за все здесь, пока Мэйса нет. И чем я могу вам помочь?
– Какого черта, Джеремая? – когда она произнесла мое имя, я замолк. Откуда, черт возьми, она знала, как меня зовут?
– Почему я впервые слышу об этом? Я же только вчера с ним виделся.
– Черт меня побери, если я знаю, но неважно. Слушай, я здесь лишь для того, чтобы заняться бухгалтерией, но я не против забраться под машину и помочь с ремонтом.
– Забраться под машину? Что, твою мать, такая милашка, как ты, знает об этом?
Выражение лица незнакомки стало пустым, когда она откинулась назад на изношенное зеленое кожаное кресло. Она положила руки на стол и посмотрела мне прямо в глаза, пока мои ноги прижимались к старому изношенному дивану.
– Я знаю достаточно. А теперь, задай мне еще один вопрос о том, что я тут делаю, и есть ли хоть что-то, чего я не знаю об этой мастерской, и я покажу, кто здесь, черт возьми, босс. Понял?
Стоя там, я безмолвно смотрел на нее. Я слышал о яростных женщинах. Я смутно помнил сквернословящую женщину, что была готова ударить своих малышей, но также не забывал мать, которая забрала нас, она никому не спускала дерьма в ее адрес, но имела самое доброе сердце. Что-то в этой девушке заставляло меня желать перегнуться через стол и зацеловать ее, пока она не начала бы выкрикивать мое проклятое имя, а затем меня осенило.
– Лэндри? – с сомнением произнес я.
– Чертовски верно, это я.
Лэндри
В тот момент, когда открылась офисная дверь, я постаралась изо всех сил придержать свою челюсть от удара о пол, пока разглядывала мужчину – самого горячего из всех, что я видела, после только что выпеченного нарезанного хлеба. Это был Джеремая Дрейк, младший из братьев Дрейк. Высокий, темноволосый, красивый и измазанный в масле механик. Словно музыка для моих ушей.
Пока росла, я научилась делать все в этой мастерской. Я помнила Джеремаю ребенком таким же, как и была тогда я, но он никогда не замечал меня. Девченку на несколько лет младше, под запретом, да еще и пацанку. О, кого я обманывала? Ни один парень здесь не обращал на меня никакого внимания, поэтому я сосредоточилась на том, что любила больше всего – дедушка и машины. Мое лето проходило в этом месте – старом амбаре и у ручья.
