Мужчина с подозрением оглядел прозрачный пластик, ковырнул пальцем панель настройки и вроде бы остался доволен. Цветок на тонком стебле согласно качнулся.
— Ээээ… спасибо, — выдавил покупатель, хватаясь за ручку контейнера.
— Мирного космоса, — попрощалась я, возвращаясь к экрану.
Колокольчик над дверью звякнул и затих. Рука уже поднятая, чтобы свернуть окно с данными станции дрогнула, и нажала на третью строчку. Тритон Сотка, изображение тут же укрупнилось. Хищный обтекаемый корпус, двигатель на семь тысяч тактов. Скоростной почтовый катер среднего класса, предназначен для перевоза грузов ограниченного тоннажа и человекоресурса в количестве не более десяти штук, как гласила справка.
Усиленный движок, повышенная маневренность, пять стабилизаторов, естественно, принадлежит Товариществу, как и все мало-мальски ценное в этом секторе вселенной. У одного отдельно взятого человекоресурса так и чесались руки сделать на нем пару витков вокруг станции. Я смахнула изображение. Те времена давно прошли.
На экран вернулась головоломка, но, видимо, трассе пятого уровня не суждено быть пройденной. Только корабль вошел в первый пояс обломков, как раздалось плоское «дзынь», дверь открылась, и точка на экране опять превратилась в кляксу. Я выругалась, но, увидев вошедшего, оборвала на полуслове непечатное выражение о происхождении планет из прямой и черной кишки вселенной.
Тринадцатилетний Семен, по-моему, единственный житель станции, кому по фигу эта звонилка. Мальчишка погладил листья шевельнувшегося вьюнка, пересек небольшой торговый зал и выложил на стойку с десяток жетонов на заправку охладителя, купон на экскурсию в боксы, мятный леденец и обломок зеленого стекла, так похожего на валюту меллинцев, расплачивающихся цветными камушками. Над ними смеялись все, пока не поняли, что энергия, скрывающаяся за веселенькой расцветкой кругляшков, способна вызвать взрыв сверхновой. С тех пор раса плюшевых мишек стала монополистом в энергетической сфере, а человечеству достались тактные двигатели.
— Я за цветком, — провозгласил он.
Вытащив из ящика одну из псевдо Руэлий, от которой отказался лысеющий, я поставила цветок на прилавок. Мальчик давно присматривал подарок матери на день Высокого солнца и, наконец, остановился на ложном цветке. К слову, он успешно делал вид, что не знает о его ложности, а я делала вид, что не против принять в уплату жетоны на охладитель. Стекло и леденец я вернула, хотела и купон, но парень так обиженно поднял брови, что пришлось убрать пластиковую карточку в карман.
