Я коснулась листа сердечника, цветок секунду раздумывал, а потом смутился, сворачивая листья. Щелкнул иньектор, поэт получил свою дозу, но судя по молчанию, вдохновения ему это не прибавило. Тииз вытащил из панели отвертку, продолжая смотреть на Тару. Я вытащила растение — кинетик, и вернула крышку на место.
— Коробочка, вызывает Вереск, — проговорил кэп в микрофон.
— Коробочка на связи, — с облегчением откликнулась Тара.
— Вырубай канал, противника не обнаружено, — отрапортовал Мирх.
— Оцените состояние гражданских, — попросил Уших, по каналу связи механический голос переводчика странным образом обрел почти человеческие интонации.
— Мало данных. Предварительный анализ, основанный на визуальной оценке четырех членов личного состава, будет некорректен.
— Да они полностью с резьбы слетели, — перебил капитана Тииз.
— Вы обнаружили только четырех человек? — удивилась Тара, — Они же все здесь, двое в пятом грузовом отсеке, четверо в личных каютах за номером семь, восемь…
— А у меня только два человека, — перебил ее Мирх.
— Семь минут до столкновения, — напомнил Лоэн, — Если опасности нет, вы не займетесь тем, за чем вас послали?
Я нажала на кнопку, переводя систему вентиляции в интенсивный режим с полной заменой кислорода.
— Кажется, парень влюблен не в конкретную девушку, а в стихи. Причем в собственные, — Тииз поддел ногой листы бумаги, на которых остались отпечатки ребристых подошв.
— Тень, — позвал кэп, и я подошла к пульту.
Панель Вереска мало чем отличалась от панели разведывательного крейсера, упрощенная система навигации, семь стабилизаторов, вместо девяти. Я ввела код.
— В доступе отказано, — откликнулся искин.
— Ситуация 2119 допускает управление кораблем сторонними лицами, — проговорил Мирх, — в случае недееспособности команды.
— Активация протокола А2, — ответила система, — Провожу сканирование. Подтверждение ситуации 2119. Активация протокола Н7.
Я снова ввела код.
— Провожу идентификацию, номер пилотского удостоверения подтвержден… — продолжала бубнить система, сканируя значок на груди.
Кресло было рассчитано на человека в два раза крупнее меня, я села, поерзала и коснулась штурвала.
— В доступе отказано, — удовлетворенно повторил искин.
— А сейчас-то чего? — на полном серьезе спросил систему Тииз.
— Отринь запреты, презрей свой страх, — трагично предложил поэт, продолжая раскачиваться сидя на полу.
— Я уже презрел, — на всякий случай согласился помощник Мирха, и попросил, — Ты бы это своему искину сказал.
