Туман стоял такой, что видимость не превышала десяти метров - пройдя еще немного, я увидел, что земля просто кончилась - обрываясь почти отвесно, как в рисунках о плоском мире. Медленно подошел к краю, маленькими шажками. Не доходя примерно полметра до обрыва, наклонился, заглядывая вниз.
- Край земли! - не смог удержаться я от комментария.
Позади были железнодорожные пути, уходящие в туманное никуда, а впереди обрыв теряющийся в молочной мгле. Подо мной - на неровном и крутом склоне, с трудом различались зацепившиеся рельсы и несколько шпал вперемежку. Кое‑где на склоне виднелись торчащие из земли корни деревьев.
– Алекс, не стой на краю, – крикнул слева Толстый, уже привязывающий к дереву веревку. Я поспешно отошел и двинулся к нему.
– Готово? – Олег уже надел перчатки и осторожно подходил к обрыву, придерживая веревку.
– Да, можно. Аккуратно только, не видно ничего. Как спустишься, кричи, – повысил голос Толстый, потому что Олег уже скрылся. – Не беги, спускайся медленней, – обратился уже ко мне Толстый, помогая одевать перчатки, – веревку держи правой рукой, вот так.
Я схватился за веревку, как он показал, крепко сжал и пару раз дернул. Снизу раздался крик Олега, что все нормально, второй пошел. Я и пошел.
По таким обрывам забирался давно – еще в далекой юности, а с веревкой же вообще никогда не пробовал. Подходя к краю, немного испугался – вдруг как не получится? Но, как только спустился на несколько метров, страх прошел – все получалось нормально. Лишь ноги чуть вело на осклизлой земле - на кроссовки сразу налипло прилично грязи. Притормозив, используя как упор пласт земли с сухой травой, перехватил веревку удобней и, встретившись взглядом с Толстым, который наблюдал за мной сверху, махнул тому рукой, все в порядке мол.
Сделал еще шаг и тут вдруг раздался гулкий звук – словно объемный взрыв прогремел. Я вцепился обеими руками в веревку, но от резкого движения нога скользнула по грязи. Приземлился на колени, почувствовав даже сквозь джинсовую ткань мокрую землю, перевалился на бок и завертел головой в разные стороны, пытаясь понять, в чем же дело. Сквозь многочисленное эхо стал слышен далекий шелест, который все нарастал и нарастал, как в объемном кинотеатре. Я глянул вверх - Толстый уже бешено махал руками, рот его двигался – но в окружающем грохоте обычно зычного голоса не было слышно.
Пласт земли под ногами дернулся, уходя в сторону, а веревка ослабла - последнее, что я увидел - корни большой сосны с кучей налипшей земли, мелькнувшие рядом.
