– …хороши также грудь и улыбка, – процитировал он известную песню артиста Андрея Миронова.
Я поняла, что мне хамят, и намеренно грубо спросила его:
– Чего тебе здесь надо? Как ты вообще сюда попал? И что у тебя за вид такой?
Пока он, явно находясь в похмельном состоянии, переваривал мои вопросы, я сбегала в свою комнату, натянула на себя блузку и вернулась. Вид у Артема был и в самом деле еще тот: волосы растрепаны, лицо припухшее и помятое, но самое странное – одежда на нем была мокрая насквозь, будто он только что искупался.
– Кто тебя намочил? – спросила Ирка, пристально приглядываясь и даже принюхиваясь к Артему.
– Ваш дворник, – ответил он.
– Как это? – удивилась она.
– Как, как, из шланга. Он меня водой окатил, чтобы разбудить, я на лавочке спал около вашего подъезда.
Мы с Иркой в изумлении переглянулись.
– Ты ночевал на лавочке у подъезда?! – почти хором переспросили мы.
– Да, – ответил он весело. – А дворник меня разбудил, умыл и даже рассказал, как вас найти. В общем, добрый человек попался.
– Да уж. Ничего не скажешь. Удружил, так удружил, – вздохнула я, имея в виду присылку к нам незваного гостя.
– Почему же ты спал здесь, когда мы отправили тебя на такси домой? – спросила его Ирка.
– Я отказался, – категорически мотнул он головой. – Не хочу, чтобы папа и мама видели меня в таком состоянии. Я потребовал, чтобы шофер отвез меня обратно, сюда.
Я представила себе, сколько неприятных минут мы доставили водителю, отправив с ним этого придурка.
– Только я не знал, где вы живете, а спросить было не у кого, все уже спали, – как ни в чем не бывало продолжал Артем, – вот и пришлось ночевать на скамеечке у вашего подъезда. Но ничего, выспался отлично, а утром дворник, добрая душа, меня разбудил.
– Да ладно, хватит, заладил про своего дворника. С ним мы еще разберемся, – оборвала его Ирка. – Чего тебе от нас-то надо? Мы сегодня не похмеляем.
– Я бы чай попил, просушился. И еще… где у вас тут туалет?
Мне стало жаль будущего юриста, и я сказала:
– Вот там туалет, а здесь ванна. Ирка, дай ему тельняшку, которую твой курсант оставил.
Через пятнадцать минут наш гость, в одних трусах и длинной, почти до колен, тельняшке, сидел за кухонным столом, причесанный и посвежевший, и за обе щеки уплетал приготовленные мной бутерброды, запивая их чаем.
Теперь он выглядел вполне прилично, если бы не его нелепое одеяние, которое сидело на нем, как комбинация.
Мы с Иркой молча наблюдали за тем, как активно работают его челюсти, но я заметила, что Ирка смотрит на непрошеного гостя крайне неприязненно. Наверное, отчасти это было связано с тем, что покупать продукты сегодня предстояло ей. Я начала соображать, как нам избавиться от этого чуда, столь неожиданно свалившегося на наши головы. Ирка, однако, посчитала, что слово «наши» здесь неуместно и вполне хватит одной моей головы. Она резко встала с табуретки и сказала:
