21. Другой обращается к нему так: “Существует, досточтимый, то свое “я”, о котором ты говоришь. Я не говорю, что его нет. Но это свое “я”, досточтимый, не достигает столь высокого освобождения в зримом мире. В чем же причина? Ведь чувственные удовольствия, досточтимый, непостоянны, приносят несчастье, изменчивы по природе, с их изменчивостью и превратностью возникает горе, плач, несчастье, неудовлетворенность, беспокойство. И насколько, досточтимый, это свое “я”, освободившись от чувственных удовольствий, освободившись от нехороших свойств, достигает первой ступени созерцания — связанной с устремленным рассудком и углубленным рассуждением, рожденной уединенностью, дарующей радость и счастье — и пребывает в ней, настолько, досточтимый, что свое “я”, и достигает высшего освобождения в зримом мире”. — Так некоторые учат о высшем освобождении живого существа в зримом мире.
22. Другой обращается к нему так: “Существует, досточтимый, то свое “я”, о котором ты говоришь. Я не говорю, что его нет. Но это свое “я”, досточтимый, не достигает столь высокого освобождения в зримом мире. В чем же причины? Ведь раз там есть устремленный рассудок и углубленное рассуждение, то это состояние считается грубым. И насколько, досточтимый, это свое “я”, подавив устремленный рассудок и углубленное рассуждение, достигает второй ступени созерцания — несущей внутреннее успокоение и собранность в сердце, лишенной устремленного рассудка, лишенной углубленного рассуждения, рожденной сосредоточенностью, дарующей радость и счастье — и пребывает в ней, настолько, досточтимый, это свое “я” и достигает высшего освобождения в зримом мире”. — Так некоторые учат о высшем освобождении живого существа в зримом мире.
23. Другой обращается к нему так: “Существует, досточтимый, то свое “я”, о котором ты говоришь. Я не говорю, что его нет. Но это свое “я”, досточтимый, не достигает столь высокого освобождения в зримом мире. В чем же причина? Ведь раз там есть достижение радости и веселья в сердце, то это состояние считается грубым. И насколько, досточтимый, это свое “я” отвращается от радости и пребывает в уравновешенности, наделенной способностью самосознания и вдумчивостью, и, испытывая телом то счастье, которое праведные описывают: “Уравновешенный, наделенный способностью самосознания, пребывающий в счастье”, достигает третьей ступени созерцания и пребывает в ней, настолько, досточтимый, это свое “я” и достигает высшего освобождения в зримом мире”. — Так некоторые учат о высшем освобождении живого существа в зримом мире.