Могла бы, например, в порыве ревности убить Вика. Но она провела ту ночь в квартире Клунина. Значит, отпадает и вся их тусовка – они тоже все были там. Пили, баловались кокаином. Теперь-то мне стала ясна причина такой резкой перемены в Викином настроении, когда ее утешал Клунин. Понятно, чем он ее «утешил».
Поплавский, даже если сделать поправку на его голубизну, не мог убить, потому что почти до утра просидел в «Матрице». А если все же незаметно уехал, убил и снова вернулся? Нет, такое долгое отсутствие не могло остаться незамеченным. Да и зачем ему убивать?
Все, хватит ломать голову, решила я, нужно поговорить с Викой. Я оделась и вышла на улицу. Пятое февраля. Первый день Нового года по восточному календарю. Год белого, или стального Дракона, как просветила меня Маринка. Этот мифический персонаж, не имеющий, в отличие от Кабана или Крысы, аналогов в природе, обещал нам множество сюрпризов.
Я затормозила у небольшого магазинчика на улице Горького. У меня опять пересохло в горле. Купив бутылку минералки, я уже собралась сесть за руль, как увидела Поплавского, выгружавшегося из красного «Пежо». Он тоже заметил меня и заулыбался.
– А-а, наша героиня, – пропел он, масляно посверкивая хитрыми глазами.
Достаточно было взглянуть на его сытую, лоснящуюся физиономию, чтобы тоже расплыться в улыбке – таким очевидным было его бонвиванство.
– Здравствуй, – непринужденно поздоровалась я.
– Слышал-слышал, видел-видел, – хохотнул он, обнажая крепкие, хоть и неровные зубы. – Ты как, матушка, не заболела?
– Все обошлось, – хихикнула я, – а сегодня как раз вспомнила о тебе.
– С чем же это связано? – удивленно и насмешливо поглядел он на меня.
– С убийством Ежова, – произнесла я так, будто говорила о карнавале или встрече Нового года.
Поплавский поморщился.
– Жаль парня, конечно, но не фига всякий сброд проталкивать.
– Ты о чем? – не поняла я.
– О ком, скорее, – грустно улыбнулся он. – О Клуне.
– Клуня Ежова не убивал.
– А! – пренебрежительно махнул рукой Поплавский. – Еще признается!
– Да не убивал он! – воскликнула я.
– А ты не кипятись, не кипятись, – снисходительно глянул он на меня, – и не таких раскручивали!
– Я не кипячусь, – отрезала я, – просто знаю, что Клунин этого не делал. Мотива у него не было. Вот Арникову он убил.
– Да ладно, – запахнул он свой шикарный пуховик, – разберутся. Ты вот что мне скажи, – плотоядно и весело посмотрел он на меня, – когда я тебя смогу на рюмку чая пригласить?
