Она брезгливо выпятила густо накрашенные губы и стрельнула глазками в Поплавского. Но тот явно не был сторонником геронтофилии, скорее наоборот – поклонником буйно цветущей юности.
– Ой, матушка, – фамильярно похлопал он ее по голой спине, так что она скорчила недовольную мину, – не иногда, а почти всегда. А что делать? – бросил он на меня полный сожаления взгляд, – работа такая. Сплошные допинги, грубости, истерии…
– Что нам готовят мальчики? – с материнской интонацией в голосе осведомилась Бригитта.
– Композиции с последнего диска, насколько я в курсе… – небрежно произнес Поплавский.
– А «Я тебя не скоро разлюблю» там есть? – с наивным интересом спросила Бригитта.
– Есть, – еще более вальяжно раскинул свои члены на стуле Поплавский. – Черт, стулья неудобные здесь! Игорь, – крикнул он в глубину темного зала, – кресло мне принеси!
Я заметила в дальнем правом углу высокую фигуру, которая мгновенно отделилась от толпы одетых во что-то пестрое и блестящее девиц и поспешила за кулисы.
– Ну, когда же они начнут? – нетерпеливо заерзала Бригитта, трогательно и неуклюже разыгрывавшая из себя маленькую девочку.
– А что нам, плохо, что ли? – загоготал Поплавский.
Он разлил по бокалам шампанское и весело поднял свой.
– Ну, – радостно рыкнул он, – за приятное знакомство!
Я лишь пригубила фужер, Бригитта же жадно приникла к бокалу и в мгновение ока осушила его.
– Что, – бесцеремонно толкнул меня локтем Поплавский, – нелегко тебе? Ты мне так и не ответила, – кинул он многозначительный взгляд на меня и тронул «Никон», – это камуфляж или Дрюня тобой очарован?
Последнее слово он произнес нараспев, явно с циничным подтекстом. Меня изрядно раздражал этот пошлый тип, но я решила дождаться Ежова. Зря, что ли, терпела?
– Я на такие вопросы не отвечаю, – хмуро парировала я.
– Это твое дело, матушка! – облизнулся Поплавский.
К нашему столу опять подошел Никита. Он наклонился надо мной и глухо сказал мне на ухо:
– Можно тебя на минутку?
Я подняла голову и одарила его непонимающим взглядом.
– Меня?
– Ты – Ольга?
– Ольга, а что? – еще больше удивилась я.
– Мне…
– Слушай, Никита, ты к Ольге не приставай, – раздался где-то сбоку высокомерно-задиристый тенор Ежова, – давай, парень, проваливай!
Никита злобно зыркнул на Ежова, но тут же, стушевавшись, отошел.
– Что у него к тебе? – небрежно спросил Ежов. Я меланхолично и озадаченно пожала плечами.
– Не знаю я ни его, ни приславшего его… как ты сказал… Рудика…
– Да это мой старый друг. Странный тип… – Ежов на минуту задумался. – А кто сейчас не странный? – вызывающе засмеялся он и, не дожидаясь моей ответной реплики, объявил:
