АЛЕНКА. А што такое?
ГАНУЛЯ. Ды як жа! Пайшоў паглядзець на Захараўскую вуліцу[66], як там паны трасуць жыдоўскія спальні. Вось адзін пан — яго, здаецца, начальнік — учапіўся за Мікітку і загадаў яму цягаць чужыя рэчы ў свой панскі пакой у нейкай гасцініцы, дык бедны Мікітка як не падарваўся, цягаючы чужыя шубы. Добра ж, калі хто са знаёмых не бачыў, а йначай пойдзе чутка, што і мой сын у грабежнікі запісаўся,— а яшчэ чыноўнік, скажуць.
ЯНКА. Ці ж ён і цяпер быў чыноўнікам?
ГАНУЛЯ. Ага! Служыў у камісарыяце нейкім там разношчыкам нейкія «пшэпусткі» іхнія ды іншыя дакументы разносіў.
ЯНКА. Не высокае было ў яго чыноўніцтва, калі так.
ГАНУЛЯ. Ды яно ж праўда! А ўсё віна ў тым, што мой Мікітка вучыўся, але, мабыць, не давучыўся, і выйшла з яго ні богу свечка, ні чорту качарга. Рэгістратар! А што цяперашнім часам рэгістратар? Ад но глупства!
ЯНКА. Так! Ваш рэгістратар быў вялікае нішто і застаўся вялікім нічым. Але, выбачайце, цётачка! Пара нам і дахаты. Бывайце здаровы і шчаслівы!
ГАНУЛЯ (прощаясь).Дзе там тое шчасце пры маёй старасці?
АЛЕНКА. Як вам, цётачка, будзе надта нявесела, прыязджайце да нас на вёску, там сонца весялей свеціць, і людзі там лепшыя.
ГАНУЛЯ. Добра, дзеткі, прыеду да вас на вяселле.
Янка и Аленка выходят и встречают на пороге в полубосяцких рваных одеждах Даму и Исправника, раскланиваются.
Гануля — Дама — Исправник
ДАМА (здороваясь с Ганулей). Ах, мадам, до чего мы дожили!
ИСПРАВНИК. До чего дожили?!
ГАНУЛЯ. Да-а! И правда, паночки, как вижу, дожилися: совсем скромно выглядите в этом бедном одеянии.
ДАМА и Исправник. Слишком скромно!
ГАНУЛЯ. С чего это вы обеднели?
ДАМА. Да не обеднели, мадам! Это мы просто так... в связи с переменой политической ситуации.
ИСПРАВНИК. Все былое величие пришлось скрутить в бараний рог и приспосабливаться к новому времени и новым людям.
ГАНУЛЯ. Ая думала... Что ж это я думала? Ага, что вы уехали с этими, как и с немцами.
ИСПРАВНИК. Пшепусток всем не хватило.
ДАМА. А У меня была пшепустка, но на прощальном рауте я ее случайно потеряла.
ГАНУЛЯ. И пришлося вам остаться!
ИСПРАВНИК. Пришлось остаться.
ГАНУЛЯ. Бедные вы мои! Мой Микитка тоже остался. А тот пан, что был с вами, уехал?
ИСПРАВНИК. Ему хватило пшепустки.
ДАМА. Он не потерял ее.
ГАНУЛЯ. Уехал, а вас покинул — не по-компанейску он сделал.
ИСПРАВНИК. Но я не очень горюю. Говорят, сам Брусилов идет плечом к плечу с нашими новыми хозяевами, так что не должен он дать в обиду таких ветеранов старой гвардии, как я.
