ЗАПАДНЫЙ УЧЕНЫЙ (записывая одновременно с Восточным) О розшыжэню своих границ от можа до можа не мажон и мажы собе не жычон, поневаж, як сами твердзон, маён где топить сень без можа, гды повеён пшэцёнги зэ Всходу.
ВОСТОЧНЫЙ УЧЕНЫЙ (окончив запись). Благодарю вас!
ЗАПАДНЫЙ УЧЕНЫЙ (окончив запись). Дзенькуен пану!
Ученые раскланиваются и уходят — каждый выходит в противоположную дверь
Гануля — Гарошка — Аленка — Янка — Микита
ЯНКА (Миките). Ну и дуроломы эти ваши ученые!
МИКИТА. Все это, меджду протчим, тутэйшие люди: один сын дьяка, второй — органиста.
АЛЕНКА. Хоць яны і вучоныя і тутэйшыя, а ўсё ж такі надта смешныя.
МИКИТА. Для особ из глухой деревни, мамзэль, может, они смешные, но для Менской русской, меджду протчим, интеллигенции они очень даже серьезные ученые.
ЯНКА. Настолько же серьезные, пане совбур, как и нынешня вид вашей хаты, особенно эти хвосты от шпалеров да портреты задом наперед.
МИКИТА. Это, пане профэссор, есть результат моего последнего, меджду протчим, служебного положения и последней политической ситуации, какая создалась в Российской, меджду протчим, имперыи. Все это потребовало то-сё изменить, чтоб таким способом придать жилищу больше, меджду протчим, демократичности и простоты.
ЯНКА. Легкий и дешевый способ у вас приспосабливаться к ситуации.
МИКИТА. Очень легкий и дешевый. Глядите. (Переворачивает портреты.) Раз, два и готово!
ЯНКА. Интересно, как это вы со своим последним совбуровским положением приспособитесь к новейшей политической ситуации, которая маячит уже возле Переспы[50]?
МИКИТА. Об этом я тоже, меджду протчим, не забыл. Мой профэссор герр Спичини работает со мною в данном направлении уже некоторое время и помогает мне расчищать дорогу к моей будущей карьере в губернаторской канцелярии. Беру у него лекции того языка, с которым приходит новая ситуация.
ЯНКА. Смотрите только, чтоб этот герр Спичини и тут не навставлял вам спиц, как и перед немецкой ситуацией.
МИКИТА. Меджду протчим, герр Спичини в том не винен, что наплодили себе люди языков, как та крольчиха крольчат, и мне, меджду протчим, как идут немцы — учись по-немецки, а поляки идут — учись по-польски, а как придут еще какие-то — так учись еще по-какому-то. И герр Спичини тут ни при чем. Эх, был бы я, меджду протчим, царем! Завел бы я от Азии до Австралии, от Африки до Америки, и от Смоленска до Берлина один неделимый русский язык и жил бы себе тогда припеваючи. А то крути башкой над языками, как баран над колодцем.
