— Вашу дочь зовут Кристина? — поинтересовалась Хизер, догадывавшаяся, кого имел в виду мужчина.
— Да. А откуда тебе это известно?
— Мне было очень приятно познакомиться с ней вчера.
— Так это вы укрыли её?
— Да, — Хизер не стала описывать всё в подробностях, так как к хвастовству относилась довольно-таки отрицательно, поэтому ограничилась лишь тем, что отметила факт своего знакомства с Кристиной.
Отдалившись от дома, в котором жил странный сосед, Хизер и отец Кристины замедлили шаг. Теперь они двигались неспешно, ступая по узенькой дорожке, петлявшей среди сугробов.
Желание исследовать местность у Хизер заметно ослабло, и потому она решила возвращаться домой, где её, возможно, уже поджидали члены семьи. Дорогу девушка помнила, так что в помощи человека, уведшего её с опасной зоны, больше не нуждалась. По этой причине они попрощались сразу, как только достигли абсолютно безопасной территории, а затем разошлись в разные стороны.
Уже начинало темнеть. Вязкие сумерки неумолимо сгущались, обволакивая заснеженную деревушку, в то время как по мутному небу постепенно разливались багряные лучи заката. Аккуратные домики, окутанные морозной дымкой, обретали призрачные очертания, превращаясь в неведомые объекты, попавшие в деревню из некой параллельной реальности. Мороз заметно крепчал, а ветер, дувший с ещё большей лютостью, становился пронизывающим.
Хизер Нортен двигалась по направлению к своему жилищу, мысленно воспроизводя путь, пройденный ею днём. К счастью, она, даже не имея при себе нормальной карты, смогла чётко запомнить дорогу — видимо, по причине того, что не желала вновь пережить приключение, случившееся с ней в походе. И теперь, чтобы добраться до дома, ей оставалось только преодолеть достаточно людные окрестности, что она, в общем-то, делала с успехом.
Хизер Нортен вернулась домой. Оказалось, родственники, достаточно давно окончившие изучение местных магазинов, уже её потеряли. Они не знали, куда отправилась девушка, поэтому изрядно беспокоились, как бы с ней не произошло никаких несчастных случаев.
К всеобщему облегчению, Хизер вернулась домой абсолютно целой и невредимой. Если бы она была ребёнком, мать бы, вероятно, устроила ей небольшую взбучку, но, так как девятнадцатилетняя Хизер ужа не числилась среди малых детей, её мама предпочла промолчать, решив, по-видимому, что чрезмерный контроль для её дочери — уже излишество. Она лишь выразила беспокойство, которое испытывала, пока девушка отсутствовала.
