Дальше были нелепые детские рисунки, накаляканные, похоже, ещё до того, как девочка оставила столь «информативное» послание брату.
Джиму, конечно, мало что было понятно из пестревшей ошибками записки, а корявый почерк всё только усложнял, однако, куда именно уехали родители, ему удалось узнать. Несмотря на то что дата их возвращения по-прежнему оставалась загадкой, парень, давно научившийся самостоятельности, отнёсся к этой внезапной поездке равнодушно.
Вскоре Джиму совершенно случайно попалась под руку ещё одна записка — теперь уже от матери. Из неё мальчик узнал, что у его бабушки были какие-то неприятности, поэтому родителям и сестре пришлось срочно отправиться к пожилой женщине: она жила одна и была не в состоянии сама справиться с проблемами. Возвращение родственников домой планировалось примерно через неделю.
Прочитав мамино послание, Джим, не любивший длительные поездки, даже обрадовался, что родители не взяли его с собой. Парень положил записку обратно, ушёл в свою комнату и растянулся на кровати. Привычная спокойная обстановка (сдержанные тёмно-бежевые тона в сочетании с яркими зелёными вставками, фактурная деревянная мебель цвета морёного дуба, карта мира во всю стену и пара игрушечных динозавров, которых Джим решил оставить на память) расслабляла и одновременно настраивала на серьёзные мысли. Мальчик задумался. Он снова вспомнил, что школа, в которой он учился всё это время, сгорела при странных обстоятельствах. Как именно это произошло, парню было неизвестно, так как новость эту он узнал от дочери маминой подруги — загадочным образом пропадавшей чуть ли не целый год Кэт Кристаленс, но всё это значило, что совсем-совсем скоро мальчика ждал новый коллектив. Какими окажутся эти люди? Неизвестность интриговала Джима, и тот не переставал думать о предстоящем переходе в другую школу.
Эта неделя, проведённая наедине с самим собой, тянулась для парня как-то особенно медленно. Непонятное безразличие охватило его, и потому он целыми днями сидел дома, апатично глядя в окно и не зная, чем себя занять. Иногда, стараясь отвлечься от беспокойных мыслей, Джим доставал какую-нибудь книгу и пытался читать её, однако, несмотря на любовь к литературе, сейчас он перелистывал страницу за страницей без особого энтузиазма: чтение не доставляло никакого удовольствия, а слова проносились мимо, как назойливо жужжащие мухи, ни на секунду не задерживаясь в его сознании. С каждым днём тишина, царившая в доме, всё больше угнетала Джима, и тот, чтобы окончательно не впасть в уныние, включал телевизор или другую технику. Но ему определённо не хватало семейных разговоров по душам, звонкого смеха сестрёнки Мэри, ласкового и мягкого голоса мамы — всего того, что мальчик не ценил, находясь в кругу близких.
