Полотенце на голове размоталось и мягко сползло на пол. Мокрые волосы в беспорядке рассыпались по плечам и спине. Глаза Дрейка потемнели еще сильнее. Их лица впервые оказались на одном уровне, и Миа жадно всматривалась в Дрейка, изучая каждую его черточку. Твердый мужской подбородок, отчетливо выделяющиеся скулы, тонкие приоткрытые губы, из которых вырывается тяжелое прерывистое дыхание…
От его тела, вплотную прижатого к ней, исходил жар. Под его горячей кожей, твердой даже наощупь, отчаянно заходилось сердце — Миа слышала его частые и сильные удары. Дрейк снова наклонился к ней, и Миа замерла, инстинктивно приоткрыв губы. Она ждала поцелуя — властного, дерзкого, бесстыдного, ей плевать теперь на приличия, — но Дрейк медлил. Он всматривался в ее глаза, судорожно дергал носом и, судя по всему, отчаянно боролся с собой.
Тогда Миа сделала вещь, на которую никогда бы не решилась в другой ситуации, — она ухватилась за ворот его рубашки и потянула к себе. Сама нашла его губы и скользнула языком к нему в рот — неуверенно, робко и мягко. То, что за этим последовало, заставило забыть и о нападении, и о маленькой ванной комнате с тусклой лампочкой под потолком, и обо всем мире в целом.
Дрейк целовал неистово, жадно, словно ставя метку. Его ладонь с шеи переместилась на ее макушку, и его пальцы запутались в волосах, прижимая ее к нему еще теснее, словно отрезая все пути отступления. Пальцы другой его руки легли на ее плечо, сжали его и, подцепив лямку топа, потянули за нее, обнажая лифчик — белый, целомудренный, купленный специально для работы и деловых блузок.
Миа охнула, когда поцелуй Дрейка стал глубже, а его палец обвел края чашечки бюстгальтера и нырнул в нее, задевая чувствительный сосок.
— Я дома! — громкий голос Зои, доносящийся с порога квартиры, заставил вздрогнуть и распахнуть закрытые в истоме глаза. — Эй, ты где? А чьи это ботинки?
Миа оттолкнула Дрейка и тот, порыкивая и тряся головой, неохотно отстранился от нее.
— Зои, я в ванне. Только не заходи! Я сейчас выйду.
— Ты ноги что ли бреешь? Я же говорила, что совсем не стесняюсь… обнаженки, — после паузы закончила Зои. Конечно же, она распахнула дверь и теперь застыла на пороге символом оскорбленной добродетели.
Миа вспыхнула. Соседка не отличалась скромным нравом и парней в квартиру водила постоянно, но самой быть застуканной за чем-то интимным и неприличным все равно оказалось стыдно и неловко.
— Мы тут… — лихорадочно начала Миа, мысленно ища оправдание. — Мы… — Ноги все еще обхватывали поясницу Дрейка, возможно, поэтому ничего путного в голову не шло.
