Про себя она назвала пакет с едой — актом благотворительности, но все равно съела все подчистую. Сказались детская привычка и талант шеф-повара.
Миа настолько погрузилась в мысли, что пропустила момент, когда стоило насторожиться и свернуть на другую дорогу, более длинную, но лучше освещенную. Она механически выбрала короткий путь и испуганно вздрогнула, когда тяжелые шаги за ее спиной стали звучать ближе и отчетливее.
— Эй, красотка, подожди!
Мужской окрик не предвещал ничего хорошего, и Миа ускорила шаг. Она оглянулась через плечо. Увиденное ей не понравилось и заставило сердце учащенно забиться. Ее нагоняла троица парней. Молодые, вчерашние студенты, но легче от этого не становилось. Черные кожаные куртки, спортивные штаны и выбритые особым образом виски — шпана из местной криминальной группировки. Такие часто просили закурить и оставляли щедрых прохожих и без сигарет, и без денег. Хорошо, если не сильно избитыми.
Миа припустилась бегом — терять уже было нечего. Каблуки отчаянно застучали по выбоинам старого асфальта.
— А ну стой!
— Ату ее, ату!
Она недалеко убежала. Каблук зацепился за какой-то камень, и Миа, вскрикнув, распласталась по земле. Крик сорвался с ее губ снова, когда к ней наклонились и, схватив за волосы, подняли и зажали в углу, всего в нескольких метрах от ее дома.
— И правда красотка.
— Да я ж говорил!
— Эй, а деньги у тебя есть?
— Да ладно, пусть натурой отдаст.
В нос ударил запах дешевого пива, чипсов и чесночного соуса. Ее замутило. Она снова закричала и дернулась вправо, ударив одного из мерзавцев куда-то в ногу, но ей тут же зажали рот ладонью. Чьи-то мерзкие, липкие руки залезли под блузку, а скулу обожгло болью — ударили ее всерьез, наотмашь. Она уже забыла, как это бывает… Ее снова потянули за волосы и с силой запрокинули голову. Миа с ненавистью посмотрела на своего мучителя — кряжистого парня с неестественно красным лицом и злыми, азартно сверкающими глазами.
— Это ты зря, детка! Драться с нами опасно.
Кто-то злорадно хохотнул прямо в губы, но хохот потонул в оглушительном треске разрываемой юбки. Этот ужасающий звук застыл в ушах звоном рассыпающегося на мелкие осколки мира. Юбка, то, что от нее осталось, сползла к ее ногам. В душе что-то вскипело, обожгло и, словно жидкая лава, разошлось по крови. Силы были не равны, но Миа решила сопротивляться до последнего. Пусть ей достанется еще сильней, но молчаливой и покорной жертвой она не станет…
Все случилось так быстро, что она не успела ничего понять. Всего мгновение назад ее грудь тискали, горло, до боли, до кругов перед глазами, сжимали сильной, потной ладонью, а затем какое-то разноцветное пятно промелькнуло совсем рядом, и она получила свободу. Миа упала на колени и, обхватив пылающую, как в огне, шею, закашляла. Она жадно и быстро глотала воздух ртом, легкие разрывало. В ее постепенно обретающий краски мир ворвался отвратительный мужской визг, а затем негромкий, но отчетливый звериный рык. Она опасливо подняла голову. В нескольких шагах от нее разворачивалось нечто такое, от чего кровь застыла в жилах. Дрейк, которого она узнала, несмотря на частичную трансформацию, изменившую его лицо и позволившую обнажить настоящие волчьи клыки, не просто раскидал несостоявшихся насильников, как несмышлёных кутят. Он бился с ними по-настоящему, всерьез, со всей присущей ему неистовостью. Это уже не походило на драку в подворотне. Нет, это была самая настоящая схватка зверя, пришедшего в ярость. В ход пускалось все — клыки, когти и нечеловеческая сила.
