Да, и совершенно неожиданно, когда поднимаю по лестнице мешок для тренировок, я встречаю девушку, с которой столкнулся накануне ночью. На ней вновь надета эта нелепая розовая шляпа, из-под которой выглядывает прядь волос такого же цвета. Она рассматривает меня с широко раскрытыми глазами, и я сразу же ловлю её на этом. Обычная история. Вот ещё одна из многочисленных сучек, выглядящая как студентка, и способная выкрутить мне яйца. У меня нет проблем с женщинами, которые знают, чего они хотят: мы встречаемся, мы трахаемся, мы прощаемся. Но эти целомудренные девочки — худшие в истории среди тех, кто может вынести мозг. Они в состоянии сорвать с меня штаны и затем потребовать жениться на них. Вот почему я всегда держался от них подальше, и намерен продолжать в том же духе.
Похоже, мне требуется изменить время своего возвращения домой, чтобы избежать с ней встреч. Если я дам власть этой девице, то явно создам для себя проблемы. Неудачница, вынужденная жить со своей пожилой бабушкой... Я уже представляю последствия одного бессмысленного траха. Уж лучше вызвать приходского священника для проведения надо мной ритуала экзорцизма.
✽✽✽
Едва замечаю Малковича, в сознании проносится трёхэтажный мат. Надеялся, что он подождёт ещё немного, прежде чем найти меня и подвергнуть одному из своих обычных допросов. Он всегда не переносил Франческу. Не делает ничего другого, кроме как повторяет, что это её вина в том, что случилось и так, как случилось. И делает он это, изображая отцовскую заботу, что заставляет меня нервничать ещё больше. Если бы я только мог сломать его шею, но не могу. Я не хочу вновь возвращаться в тюрьму. Однако тот, кто продолжает настаивать на виновности Франчески в том, что я убил недоумка, потому что «истинно влюблённая женщина умоляла б прекратить избиение до крови, а не подстрекала к продолжению» — ничего не смыслит в наших отношениях. Франческа и я, мы одинаковы, и кажемся сделанными из одного и того же ребра злобного бога. Мы понимаем друг друга с полуслова, думаем об одних и те же вещах, у нас одинаковые потребности. Того типа я бы убил в любом случае.
Меня не только беспокоит, что он появился раньше, чем ожидалось, но также и то, что сейчас он разговаривает с этой дурой с предпоследнего этажа. Что, чёрт возьми, она рассказала? Однако это не должно быть чем-то серьезным, учитывая, что Малкович наблюдает за мной с удовлетворенным видом, без своего обычного ужасного выражения, когда поднимает вверх бровь, готовый произнести одну из своих обычных проповедей, полных: «
